Лигориум. Элина Попова

Тук рассказывал, высокий палач в красной балаклаве успел подняться на помост вслед за стражниками. Толпа возбужденно загудела.

      – Внимайте! – заголосил глашатай, отчасти перекрывая возрастающий гул. – Сегодня состоится справедливый суд над предательницей, осквернительницей чести благородных, подлой змеей, пригретой на груди благочестивой и милосердной леди Карен, образцом добронравия, милости, благодушия…

      Палач, подошедший сзади, легонько ткнул глашатая под ребра. Тот дернулся, но далее читал исключительно по свитку.

      – Фрейлина леди Карен, Низа из рода Пирров, обвиняется в преступлении против леди Карен из рода Маркрен, жены правителя Темного города, лорда Фирзы Мудрого из рода Шорреев! Горожане, слово которых не подвергается сомнению, являлись очевидцами попытки жестокого отравления благородной леди Карен!

      – Такую тушу попробуй отрави, – шепнула впереди стоящая женщина своей соседке. Обе мрачно ухмыльнулись.

      Глашатай между тем продолжал.

      – Также Низа из рода Пирров, по показаниям благородных горожан, являлась организатором мятежа против достойного лорда Фирзы и была…, – тут глашатай сделал паузу, обвел глазами толпу и проревел, – и была замечена в связях с нелюдями!

      Повисло гробовое молчание. Торговки больше не шептались, пьяницы перестали драться, даже маленькие дети замерли, вслушиваясь. Ксанна внимательно смотрела на стоящих рядом горожан. Никто больше не усмехался и, похоже, не подвергал слова глашатая сомнению. Ненависть, отвращение и страх – вот что читалось в каждом лице. Обернувшись, Ойя взглянула на Тука, по-прежнему опиравшегося на ее плечо. Тот насмешливо посмотрел на Ксанну и негромко сказал:

      – Ну, раз приплели этих, будет интересно.

      – Неужели они поверили в эту чушь? – так же тихо спросила Ксанна. Толпа, отмерев, начала гудеть с утроенной силой. Послышались выкрики «Сжечь ее заживо!» и «На колесо шлюху!».

      Тук ухмыльнулся.

      – Одно упоминание про говорящие полена, и горожане забывают, что такое здравый смысл.

      В висках застучало, руки вдруг стали ватными.

      – Арвы не полена! – забывшись, выкрикнула Ксанна. Тук внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

      Этот взгляд слегка отрезвил Ойю. Великие воды, нельзя же быть такой глупой! Ее могли услышать в толпе!

      Не успела Ксанна в полной мере предаться самобичеванию, как глашатай снова ожил.

      – На допросах предательница полностью признала свою вину! – он вновь остановился, ожидая, пока толпа затихнет. Затем, откашлявшись, продолжил. – Низа из рода Пирров, ты будешь казнена через отсечение головы!

      Толпа забурлила. Наказание явно казалось ей слишком мягким. Ксанна сощурилась и посмотрела на девушку. Вроде бы та плакала.

      Глашатай попытался утихомирить горожан, но не тут-то было. Люди орали, выли и пытались залезть на плаху, чтобы самолично