Город Изумрудова. Мужские поиски жизненных смыслов. Дмитрий Аверков

а он ей – о своей прошлой жизни. Той самой, когда он с адмиралом Колумбом все открывал и открывал новые земли: вначале узкие береговые полосы, а затем они продвигались вглубь материка, где им обещали материализоваться мифические города, чудесная страна Эльдорадо и источники вечной молодости. «Вспоминая» взахлеб, Изумрудов преподносил себя не иначе как «покровителем индейцев», утверждая, что лишь благодаря ему Конкиста стала дружелюбной и просветительской кампанией. По крайней мере там, где он в ней участвовал. Когда же Изумрудов дошел в своих рассказах до похода на Гондурас, он почувствовал, что запас его воображения начал иссякать. К тому же он так мысленно запутался в географическом смысле, что просто не знал, куда его отряд должен был повернуть, чтобы попасть в этот самый Гондурас: направо или налево? Но Сашенькин мозг был уже настолько порабощен, что она явно не заметила бы какие-то неточности завиральных историй ее «конкистадора».

      Безусловно, Изумрудов питал особые чувства к своей избраннице, все же он мечтал о ней несколько лет. Но нет другой силы мощнее жажды обогащения в человеке, прожившем долгое время в нужде. Даже страсть к желанной женщине не смогла сгладить обострившееся стремление Изумрудова к наживе. И он был готов безжалостно использовать возлюбленную в своих корыстных целях, лишь бы заполучить эту амфору. Он был уже не тот, который затаив дыхание выжидал часами, когда девушка появится в их общем дворе, наискосок пересечет его и скроется в обшарпанном подъезде, унося в очередной раз с собой мечту… мечту Изумрудова. Он стал «энергоносителем», а значит, теперь у него должны быть совсем другие мечты. А Сашенька оставалась прежней. И она хотела любви. Понимая это, наш герой уделял самое максимальное внимание бутафории чувств.

      – В отношениях мне важен душевно-интеллектуальный комфорт… душевное соитие… – говорил он трепетно и обволакивающе, будто бы пытался соблазнить, и медленно подготавливал ее к развязке: – Только с помощью тебя я могу получить желаемое. Ты же сделаешь для меня все?

      В один из вечеров он решил, что она уже созрела. Достал припасенную заранее бутылку испанского вина, зажег свечи и, дождавшись, когда девушка вернется с работы, подхватил ее и закружил в танце. Она доверчиво прижималась к нему и томно вздыхала. А он ей шептал на ушко:

      – Сашенька, у тебя такое изысканное и притягательное… женское начало… Ты вся такая утонченная и чаше-бедренная… в смысле фигуристая… с двумя ручками, прямо как твоя музейная амфора…

      – Да что вы право! – шепнула девица, утопая в красноте смущения. Она до сих пор звала своего «конкистадора» на «вы», даже разделив с ним постель. – Я совершенно обычная… Ой, вы такое говорите… Вы, Александр, мне теперь так близки…

      Девушку вдруг стали терзать тяжелые раздумья, ее мучала недосказанность. Она чувствовала себя грешницей перед этим святым человеком.

      – Я вам должна признаться… может