Садовые чары. Сара Эдисон Аллен

сказала Клер.

      – Что?

      – Ты сказала, что твоя фамилия Уэверли.

      – С утра так оно и было.

      – Я думала, ты ненавидишь нашу фамилию.

      Сидни неопределенно пожала плечами.

      – А Бэй?

      – Ее фамилия тоже Уэверли. Беги еще поиграй, солнышко, – бросила она дочке, и Бэй бросилась обратно во двор. – С ума сойти, как здорово выглядит дом. Новая краска, новые окна, новая крыша. Я и не представляла, что он может так здорово выглядеть.

      – Я отремонтировала его на деньги, которые получила по страховке после смерти бабушки.

      Сидни отвернулась, как будто для того, чтобы посмотреть на Тайлера, который поднялся на крыльцо и исчез за дверью своего дома. Она вся напряглась, и Клер вдруг поняла, что эта новость оказалась для сестры совершенно неожиданной. Неужели она в самом деле надеялась найти бабушку живой и здоровой? На что она вообще надеялась?

      – Когда? – спросила Сидни.

      – Что «когда»?

      – Когда она умерла?

      – Десять лет назад. Под Рождество, в тот год, когда ты уехала. Я не могла тебе сообщить. Мы не знали, где ты.

      – Бабушка знала. Я ей сказала. Послушай, ты не будешь против, если я поставлю эту колымагу за домом? – Сидни хлопнула ладонью по капоту. – Она не очень-то презентабельно выглядит.

      – А что случилось со старой бабушкиной машиной, которую она тебе дала?

      – Я продала ее в Нью-Йорке. Бабушка разрешила мне продать ее, если я захочу.

      – Значит, вот где ты была? В Нью-Йорке?

      – Нет, там я прожила всего год. Я переезжала с места на место. Как мама.

      Они впились друг в друга взглядами, и внезапно все вокруг утихло.

      – Зачем ты приехала, Сидни?

      – Мне нужно где-то отсидеться.

      – И долго?

      Сидни тяжело вздохнула.

      – Не знаю.

      – Не вздумай бросить здесь Бэй.

      – Что?!

      – Как мама бросила нас. Не вздумай ее здесь бросить.

      – Я никогда не брошу мою дочь! – воскликнула Сидни; в ее голосе послышались истерические нотки.

      И Клер вдруг поняла все то, что осталось недосказанным, все то, о чем ее сестра умолчала. Должно быть, случилось что-то по-настоящему серьезное, если Сидни решила вернуться сюда.

      – Клер, ты что, хочешь, чтобы я тебя умоляла?

      – Нет, я этого не хочу.

      – Мне просто некуда больше было идти, – сказала Сидни, с усилием выдавливая из себя каждое слово, точно выплевывала шелуху от семечек на асфальт, к которому они прилипали и засыхали на солнце, с каждой минутой становясь все тверже.

      И что теперь делать? Сидни ей все-таки не чужая. Уж кто-кто, а Клер знала, что родственниками не стоит разбрасываться. Знала и то, что они могут причинять такую боль, как никто другой.

      – Вы уже завтракали?

      – Нет.

      – Тогда жду вас на кухне.

      – Бэй, идем, мне нужно загнать машину во двор, – крикнула Сидни, и девочка подбежала к матери.

      – Бэй, ты любишь клубничные тартинки? – спросила Клер.

      Девочка улыбнулась совсем как Сидни, и у Клер защемило