Гой ты, Русь моя родная (сборник). Сергей Есенин

образ с языка:

      Отелившееся небо

      Лижет красного телка.

      Корова

      Дряхлая, выпали зубы,

      Свиток годов на рогах.

      Бил ее выгонщик грубый

      На перегонных полях.

      Сердце не ласково к шуму,

      Мыши скребут в уголке.

      Думает грустную думу

      О белоногом телке.

      Не дали матери сына,

      Первая радость не прок.

      И на колу под осиной

      Шкуру трепал ветерок.

      Скоро на гречневом свее,

      С той же сыновней судьбой,

      Свяжут ей петлю на шее

      И поведут на убой.

      Жалобно, грустно и тоще

      В землю вопьются рога…

      Снится ей белая роща

      И травяные луга.

      «Твой глас незримый, как дым в избе…»

      Твой глас незримый, как дым в избе.

      Смиренным сердцем молюсь тебе.

      Овсяным ликом питаю дух,

      Помощник жизни и тихий друг.

      Рудою солнца посеян свет,

      Для вечной правды названья нет.

      Считает время песок мечты,

      Но новых зерен прибавил ты.

      В незримых пашнях растут слова,

      Смешалась с думой ковыль-трава.

      На крепких сгибах воздетых рук

      Возводит церкви строитель звук.

      Есть радость в душах – топтать твой цвет,

      На первом снеге свой видеть след.

      Но краше кротость и стихший пыл

      Склонивших веки пред звоном крыл.

      «Заглушила засуха засевки…»

      Заглушила засуха засевки,

      Сохнет рожь, и не всходят овсы.

      На молебен с хоругвями девки

      Потащились в комлях полосы.

      Собрались прихожане у чащи,

      Лихоманную грусть затая.

      Загузынил дьячишко ледащий:

      «Спаси, Господи, люди твоя».

      Открывались небесные двери,

      Дьякон бавкнул из кряжистых сил:

      «Еще молимся, братья, о вере,

      Чтобы Бог нам поля оросил».

      Заливались веселые птахи,

      Крапал брызгами поп из горстей,

      Стрекотуньи-сороки, как свахи,

      Накликали дождливых гостей.

      Зыбко пенились зори за рощей,

      Как холстины ползли облака,

      И туманно по быльнице тощей

      Меж кустов ворковала река.

      Скинув шапки, молясь и вздыхая,

      Говорили промеж мужики:

      «Колосилась-то ярь неплохая,

      Да сгубили сухие деньки».

      На коне – черной тучице в санках –

      Билось пламя-шлея… синь и дрожь.

      И кричали парнишки в еланках:

      «Дождик, дождик, полей нашу рожь!»

      «Не от холода рябинушка дрожит…»

      Не от холода рябинушка дрожит,

      Не от ветра море синее кипит.

      Напоили землю радостью снега,

      Снятся деду иорданские брега.

      Видит в долах он озера да кусты,

      Чрез озера перекинуты мосты.

      Как по мостику, кудряв и желторус,

      Бродит отрок, сын Иосифа, Исус.

      От восхода до заката в хмаре вод

      Кличет утиц