Заклинатель драконов. Анастасия Вернер

победа будет нашей. Но для этого нам придется выжать из себя все, на что мы способны. Согласен?

      Фенька повернулся, внимательно на меня посмотрел, потом перевел голодный взгляд на мою руку, повел сначала одним ухом, затем другим.

      – Согласен?

      Облизнулся. Моргнул. И только после этого кивнул.

      – Держи.

      Я кинула ему буханку хлеба.

      Дракон схватил ее на лету зубами, куснул половину, зачавкал. Вторая половина брякнулась на землю. Фенька распробовал вкус моего угощения, скривился и выплюнул его.

      – Серьезно? – разочарованно воскликнула я.

      Теперь начала подозревать, что хлеб у Донга был какой-то особенный. Что, если он туда чего-то подмешивал? И именно это позволило ему командовать Фенькой?

      – Ладно, раз трапеза не удалась, пока совсем не стемнело, приступим к тренировочным полетам.

      Мы всегда летали над облаками. Если кто-то и мог разглядеть нас с земли, то все равно не мог понять, что это за огромная тень, похожая на птицу.

      – Разгоняемся, – командовала я, пытаясь перекричать ветер. – Уходим вправо. Теперь выше. Еще выше. Молодец, дружок. Мы с тобой должны подобраться к Донгу как можно ближе. Держись параллельно земли. Знаю, трудно удержать равновесие, но постарайся, ладно? Мы должны лететь очень плавно, чтобы Донг нас не заметил.

      К сожалению, на полет у нас был от силы час.

      Полюбоваться видами я так и не успела. Все мое внимание было приковано к дракону, которому оказалось неожиданно тяжело справиться с дополнительной нагрузкой. Мы выучили с ним один маневр, но без крайней необходимости использовать его я не собиралась.

      Фенька был молодым, энергичным драконом, но и неопытным тоже. Это чувствовалось в слишком нервных взмахах крыльев. Ему с трудом удавалось лететь плавно, из-за чего не получалось маневрировать с тем изяществом, которое было присуще дракону Донга.

      В общем, нам еще учиться и учиться.

      Окончив с тренировочными полетами, мы опустились возле реки, но на этот раз на большем расстоянии от того места, где находилась моя лошадь.

      В темное время суток стылая вода уже не манила так, как это было при свете дня. Холода мне хватило и среди облаков. Так что я разлеглась на траве неподалеку от берега.

      Обратная сторона той радости, какую приносили полеты, заключалась именно в холоде. У меня обветривались губы, в особо морозные деньки щеки превращались в два красных помидора, а про цыпки на руках и говорить нечего. Обычно наездники прикрывают лицо тряпкой, но тогда Фенька не будет меня слышать. Перчатки я надевала, но они не особо помогали.

      Всадников, летающих на драконах, отличают вечно ледяные руки.

      Ушиб на животе все еще ныл, но я надеялась, что к гонкам он заживет. Пока же было больно сидеть в седле.

      Задумчиво потирая больное место и разглядывая звезды, я рассеянно прислушивалась к фырканью Феньки. Он любил поваляться, извиваясь в траве. Так он вроде бы чесал себе бока и спину.

      Однако вместо привычного «хпры» внезапно раздалось злобное рычание.

      Я