Дублин. Эдвард Резерфорд

совсем не часто; и юноше показалось, что в следующие дни и недели мать выглядела куда более радостной.

      В марте в Дублине стало шумно, поскольку пришло время созыва парламента. Уэнтуорт вернулся ненадолго, чтобы председательствовать. Король был так им доволен, что даровал ему титул графа Стаффордского. Парламент привел в город важных людей разного рода. Приехали новые англичане-землевладельцы, те, кому были выделены большие земли в Ульстере и Манстере, а также джентльмены-протестанты, которые представляли новые области и должны были гарантировать Уэнтуорту большинство протестантов Ирландской церкви. Но оставалось немало старых англичан-джентльменов и некоторое число ирландских аристократов. Как-то раз, когда Морис шел по улице вместе с отцом, Уолтер Смит показал ему одного из ирландских принцев, самого сэра Фелима О’Нейла. Зная о связи этого человека с О’Бирном, Морис с большим интересом взглянул на аристократа из Ульстера. Но если он ожидал увидеть погруженную в раздумья яркую личность времен Бегства графов, то увидел лишь обычного мужчину хорошо за тридцать, которого вполне мог принять за джентльмена из Фингала, вроде его дяди Орландо. Принц смеялся, говоря о чем-то с двумя такими же мужчинами, пока они не спеша шагали по улице.

      – А те двое с ним – это Рори О’Мор и лорд Магуайр, – тихо сообщил отец. – О’Нейл – родня великому Тирону. Далекая родня, конечно, но ходят слухи, что он по уши в долгах. По правде говоря, и двое других тоже немногого стоят. Вряд ли ирландские вожди стали бы ими гордиться.

      – Но они занимают важные места в парламенте.

      – Они как бы выступают за старую Ирландию и за католицизм. Но они в парламенте также и для того, чтобы ухватить что-нибудь для себя.

      – Ну, думаю, большинство членов парламента заседают там по той же причине, – откликнулся Морис.

      – Пожалуй. – Его отец улыбнулся. – Хотя в прошлом у них отобрали очень много земель, – продолжил он более серьезно, – а потому вряд ли их стоит винить, если они пытаются защититься и не потерять еще больше.

      Цель же Уэнтуорта была весьма проста: заставить ирландский парламент добыть денег и солдат для короля, чтобы воевать с Шотландией. И парламент достаточно быстро уступил.

      – Они проголосовали за деньги, чтобы избавиться от Уэнтуорта, – сухо сказал по этому поводу Уолтер Смит.

      И в самом деле, к апрелю Уэнтуорт вернулся в Лондон, где собирался английский парламент.

      Но англичане вовсе не были в настроении помогать королю Карлу. В течение одиннадцати лет король правил, обходясь без парламента, причем оскорблял парламент сбором незаконных налогов и мелкой тиранией, а к тому же навязал им Церковь, ненавистную большинству его подданных-пуритан. И в последнее десятилетие почти половина населения перебралась в Америку. Так что пришло время расчета. Лидеры парламента состояли в союзе с шотландцами и знали, что сила на их стороне. Смит, как-то раз встретившись с Дойлом, заговорил о ситуации в Лондоне.

      – Они наступают королю на пятки, – сказал ему Дойл с мрачной улыбкой.

      Король