Дневник. Чак Паланик

акров на Березовой улице, означают счастливую долгую жизнь, она говорит:

      – Может быть, вы хотите снять дом на лето?

      Она смотрит на его бокал и говорит:

      – Большой старый каменный дом. Не на материке, а на острове?

      И Энджел Делапорт, он оборачивается и смотрит на Мисти через плечо, на ее бедра, потом – на грудь под розовой униформой, потом – на лицо. Он прищуривается, чуть качает головой и говорит:

      – Не волнуйтесь, ваши волосы не такие уж и седые.

      Его щека и висок, кожа вокруг его глаза, все в белой гипсовой пыли.

      И Мисти, твоя жена, она протягивает к нему руку, растопырив пальцы. Она держит руку ладонью вверх, кожа красная, в цыпках.

      Она говорит:

      – Если не верите, что я это я…

      Она говорит:

      – Понюхайте мою руку.

      30 июня

      Твоя бедная женушка, она мчится на всех парах из столовой в музыкальную комнату, сгребая серебряные подсвечники, позолоченные каминные часики, статуэтки из дрезденского фарфора и запихивая их в наволочку. После утренней смены в отеле Мисти Мэри Уилмот грабит большой дом Уилмотов на Березовой улице. Как будто воровка в собственном доме, она хватает серебряные портсигары, пилюльницы и табакерки. С каминных полок и тумбочек она собирает солонки и резные фигурки из слоновой кости. Она тащит за собой наволочку, тяжелую и гремящую позолоченными медными соусниками и фарфоровыми тарелками, расписанными вручную.

      Все еще в своей розовой нейлоновой униформе с темными пятнами пота под мышками. На груди табличка с именем, чтобы все незнакомцы в отеле знали, как к ней обращаться. Твоя бедная женушка Мисти. Теперь она занимается той же поганой ресторанной работой, что и ее мамаша.

      Жили они долго, но как-то несчастливо.

      После работы она мчится домой собирать вещи. Связка ключей у нее в руках гремит, как якорная цепь. Связка ключей как железная виноградная гроздь. Ключи длинные и короткие. Вычурные экземпляры с замысловатыми бородками. Латунные и стальные. Есть ключи, полые, как ствол ружья, есть большие, как пистолет, какой взбешенная жена могла бы засунуть себе за подвязку и застрелить идиота-мужа.

      Мисти пихает ключи в замки и проверяет, провернутся они или нет. Проверяет замки на дверях застекленных шкафов и буфетов. Пробует ключ за ключом. Вонзить и провернуть. Впихнуть и крутануть. Каждый раз, когда замок поддается, она вываливает все из наволочки: позолоченные каминные часики, серебряные кольца для салфеток и хрустальные вазочки, – она вываливает все внутрь и запирает дверцу.

      Сегодня день переезда. Еще один самый долгий день в году.

      В большом доме на Восточной Березовой сейчас все должны собираться к отъезду, но нет. Твоя дочь спускается вниз, не взяв практически ничего из одежды. Твоя чокнутая мамаша все еще занята уборкой. Она где-то в доме, таскает за собой старенький пылесос, ползает на карачках, выбирает ворсинки и ниточки из ковров, скармливает их пылесосной кишке. Как будто это чертовски важно, как выглядят ковры. Как будто семейство Уилмотов когда-нибудь снова вернется сюда.

      Твоя