Варан. Марина и Сергей Дяченко

взгляде на него Варану сделалось страшно.

      – Чего не оглядываешься, когда зовут? – начал молодой.

      – Откуда мне знать, что меня? – огрызнулся Варан.

      – Пошли. Дело есть.

      – Я спешу.

      – На дно успеешь, – краешком рта заметил взрослый. – Идем… торопыга.

      У него были выгоревшие светлые брови и равнодушный, как удавка, взгляд убийцы.

      Харчевня отца осталась далеко позади. Приметное место… И парень приметный… На улице полно народу, а ведь не убежишь. Патруля поблизости нет, а и был бы – ничего не успеешь объяснить. Не такое сокровище парень-поддонок, чтобы по его милости гостей тревожить…

      – Что вам надо?

      – Там расскажем, – сказал светлобровый уже с раздражением. – Ну что, пойдешь добром – или сразу в мешок тебя?

      Далеко, на материке, о котором рассказывали Варану плотогоны, человек может убежать и затеряться. А с Круглого Клыка бежать некуда.

      Варана привели в бухту, уставленную купальнями, как праздничный стол – стаканами. В купальнях – простых, и вертящихся, и с фонтанами – резвились, ни на что не обращая внимания, холеные заморские гости. Плавали почти нагишом, бесстрашно подставляли шкуру солнцу, ныряли с вышек и катились по деревянным желобам на скользких ковриках. Ели и пили тут же, в плавучих харчевнях; Варану стало страшно жаль себя. Люди живут и любят жизнь, а он, Варан, может быть, видит небо в последний раз. За что?!

      – Садись в лодку, – сказал разбойник по-прежнему уголком рта. В том, что это именно разбойник, сомневаться не приходилось.

      В лодке уже сидел еще один, плечистый, совершенно лысый. И рядом с ним, скорчившись и обхватив живот, – Варанов знакомый, молодой рыбак Гелька, в сезон обносивший купальни жареными улитками.

      Смуглый подросток оттолкнул лодку от причала. Остался на берегу. Быстро зашагал прочь.

      – Вы, оба, – лысый разбойник кивнул Варану и Гельке. – Беритесь за весла, и чтобы не отлынивать!

      Гребли молча. Лысый правил рулем, светлобровый сидел на носу. Варан, обернутый лицом к корме, смотрел, как отдаляется берег, как лысый скручивает себе трубочку дорогущего заморского табаку, как с удовольствием затягивается… Миновали чей-то ковчег, уродливый и кособокий рядом с настоящими морскими кораблями. Миновали команду рыболовов, тянущих одну сеть тремя большими педальными лодками. Никто не смотрел на устремившуюся в море лодку – двое мужчин и двое парней идут, вероятно, на вечерний промысел…

      Тот, что сидел на носу, взялся насвистывать.

      – Заткнись, – сказал лысый. – Примета плохая.

      – Иди к Шуу со своими приметами.

      – Сам иди. Я предупреждал…

      И снова молчание.

      Когда берег, корабли и ковчеги, рыбаки и купальни остались далеко позади, лысый велел сушить весла. Варан и Гелька – у того от страха нестерпимо болел живот – оказались сидящими рядом, лицом к лысому, с белобровым за спиной. Варан все норовил обернуться.

      – Не верти головой… – бросил лысый. – Кто из вас, подлецов, по ночам купаться