Белый олеандр. Джанет Фитч

мягко и кокетливо. – Рэй, детка, будь другом, смотайся в магазин, купи сигарет, а то у меня кончились.

      – Ладно, все равно за пивом надо. Ты со мной, Астрид?

      Улыбка Старр на мгновение исчезла, словно пружина растянулась до предела и отскочила.

      – Ты и один управишься, ты у нас большой мальчик, а Астрид мне тут кое с чем поможет. – Она один за другим обрывала сухие листья с паучками.

      Рэй накрыл курткой голову и нырнул под водопад, льющийся с рифленой стальной крыши.

      – Поговорим, мисси, – начала Старр, когда Рэй захлопнул дверцу и завел мотор.

      Я нехотя последовала за ней в дом. Старр никогда с детьми не разговаривала. В темной спальне пахло немытыми взрослыми телами, мужским и женским. Спертый земляной запах. Кровать разобрана. В детской никогда так не пахнет, сколько бы детей там ни жили. Хотелось открыть окно.

      Старр села на незаправленную постель, потянулась за пачкой «Бенсон энд Хеджес», вспомнила, что она пуста, отшвырнула.

      – Ну как, обвыклась у нас? – Пошарила в ящике тумбочки. – Живешь, как дома. Неплохо устроилась, да?

      Я водила пальцем по цветку мака на простыни. Пальцы пробежали по венчику, тычинкам в середине. Маки, символ маминой погибели.

      – Я бы даже сказала, чертовски хорошо! – Старр с силой задвинула ящик, отчего звякнуло кольцо на ручке, и потянула вверх одеяло, чтобы скрыть от меня цветок. – Я хоть и проницательностью не отличаюсь, а тебя вижу насквозь! Рыбак рыбака… Ты уж мне поверь!

      – Видишь что? – Я была озадачена, какое сходство она между нами нашла.

      – Бегаешь за моим мужиком! – Она взяла из клетчатой пепельницы окурок, распрямила его и зажгла.

      Я не выдержала и рассмеялась.

      – Ни за кем я не бегаю!

      Вот, значит, она о чем: бумс-бумс кровать о стену и «Боже всемогущий!».

      – Крутишься вокруг него, в «инструментах» копаешься… «А это для чего, дядя Рэй?» Оружие трогаешь! Что я, не видела вас вдвоем? Все уже спят, а эти голубки сядут рядышком! – Она выпустила в спертый влажный воздух кольцо затхлого дыма.

      – Он же старый! Мы ничего плохого не делаем.

      – Старый, да не очень! Он мужик, мисси. Видит то, что видит, и делает, что может. В общем, рассусоливать некогда – он сейчас вернется. Просто хочу тебе сказать, что я звоню, куда надо, и твоя игра закончена, Синеглазка. Уедешь – и поминай, как звали!

      Я ошарашенно смотрела на ее пушистые ресницы. Как можно быть такой злюкой?! Я ничего не сделала! Да, я его люблю, но это выше моих сил. Я и ее люблю, и Дейви, да всех их. Это нечестно! Она шутит…

      Я запротестовала, но она подняла руку с тлеющим бычком между пальцев.

      – Зря стараешься. У меня в кои-то веки жизнь наладилась. Рэй добрый, лучший из всех, кто у меня был. Может, ты и не подбивала к нему клинья, мисси, но я нюхом чую С-Е-К-С и рисковать не собираюсь. Не в моем возрасте и не в моем положении все терять.

      Я сидела в душной комнате, ловила ртом воздух, точно рыба, вытащенная из воды, а по металлической крыше и стенам барабанил дождь. Вышвыривает меня ни за что ни про что! Могучий океан грозил вот-вот