Тенеграф. Кшиштоф Пискорский

делало И’Барратору не лучшей кандидатурой на звание мастера модной фехтовальной школы. Однако школы славились не только именами менторов, но и названиями фехтовальных трактатов, по которым в них обучали, как и секретными уколами, которые можно было из них узнать. Зал Фернанда Руиса специализировался на Прикосновении Колибри, школа братьев Травиллетов – на Серивском Поцелуе, еще были Рокировка Эклезиарха и Демивольт Одинокого Блеска – сто кровавых смертей, заключенные в поэтические названия.

      И’Барратора знал три удара, которые были настолько трудны и малоизвестны, что могли считаться секретными. Первый, Укол Королевы, был славным маневром Иниго Вальквезара, с подробностями описанным вкупе с тремя рисунками в трактате «Танец железа». Увы, книга сия не была достаточно редкой, и несколько копий ее находилось в Сериве. Укол этот не мог привести к И’Барраторе многих адептов.

      Из двух прочих секретных атак одна была слишком сложной, чтобы обучить ей кого-то, кто не провел всю жизнь с рапирой в руках. Вторая же была слишком рискованной, а если удавалось ее исполнить – настолько кровавой, что благороднорожденные тотчас презрели бы ее. К тому же И’Барратора придумал ее сам – пришла она к нему во сне, а значит, была личной собственностью кавалера, с которой тот не намеревался расставаться. Мысленно называл он ее Ударом Белого Скорпиона. Порой, когда Арахон выпивал многовато вина, любил он помечтать, что когда-нибудь соберет достаточно золота, чтобы купить поместье где-нибудь на сухих холмах вокруг Серивы и осесть там в покое. В этих мечтаниях, в тишине жаркого полдня, он работал над книгой – чудесным фехтовальным трактатом, центром которого должно было стать описание его прекрасного удара.

      Раскрыть его преждевременно чужим людям – означало предать собственную мечту, даже если, протрезвев, кавалер глубоко ее стыдился.

      Все эти причины привели к тому, что было у него едва лишь восемь учеников, в большинстве своем – слабо одаренные сыновья ремесленников либо провинциальных дворян. Он не готовил их ни к профессии, ни к тому, чтобы стали они славными поединщиками. Учил их только как не погибнуть, непростым секретам la destreza посвящая столько же времени, сколько и поучениям, как в различных ситуациях избежать схватки либо отыскать достойный способ бегства. Лишь изредка ему попадался некто настолько способный, что И’Барратора делился с ним большей частью своего опыта. В последнее время одному ученику он доверял настолько, что даже взял его с собой на важное задание.

      Теперь же он не мог себе этого простить.

      Искривленное в агонии лицо Ариего все время вставало у него перед глазами, когда он, в тишине и жаре серивского полудня, шагал в сторону моря.

      ІІ

      Вскоре он добрался до Альхера Маар, квартала террас, что отвесно спускались прямо к искрящимся волнам изумрудного залива. Море не случайно блестело, словно бриллиант, – именно оно и было величайшим сокровищем Серивы. Благодаря ему приплывали сюда купеческие корабли