Драконоборец. Том 1. Илья Крымов

Джассара, то всегда есть кто-то, кто выше тебя. – Тобиус поднял правую руку и посмотрел, как сжимаются в кулак и разжимаются его новые бронзовые пальцы. – Найдите способ связаться с королем. Пусть Бейерон узнает, где я и в каком я положении, пусть призовет меня к себе, невзирая на возможные увертки управителей.

      – Король? Но зачем ему делать это?

      – Он у меня в должниках.

      Тренировки до седьмого пота, до изнеможения, до белых пятен в глазах и до рева прибоя в ушах. Левая рука завязана за спиной, а правая крутит боевой шест, поднимает тело при отжиманиях, подтягивает к перекладине. Тобиус изо дня в день возвращал ей прежнюю силу, регулярно посещал целителей, которые помогали ему выпрямить позвоночник и следили за общим состоянием. Он стал хорошо спать.

      Однажды вечером серый маг посетил своего старого наставника и передал ему на изучение арбалет, взятый у лермазу, и чернокнижный меч, поднятый с тела кромарага во время путешествия по Оре. Никадим попросил вернуться за ответом через пару дней, как и было сделано.

      Когда Тобиус вернулся в кабинет-мастерскую, его трофеи лежали возле небольшого древнего алтаря, поставленного на письменный стол. К тому времени Никадим Ювелир уже закончил изучать артефакты, но порадовать бывшего ученика он особо ничем не смог.

      Меч и арбалет были созданы разными мастерами и ничего о своих создателях не помнили, ибо сразу же перешли в руки высшей нежити – кромарага и лермазу. Арбалетные болты были зачарованы таким образом, чтобы вытягивать из жертв души при ранении. Сосудом для уворованных душ служил сам лермазу. Более того, лишенное души тело превращалось в кадавра, и, владея арбалетом, можно было управлять этим мертвецом. Если же зачарованный болт извлекался, заряд некротической энергии с огромной скоростью разлагал тело, чему Тобиус был неоднократным свидетелем.

      – А что меч?

      – О, тоже мерзкая штука. – Никадим посмотрел на двуручный клинок, в котором на первый взгляд не было ничего более опасного, чем острие и режущие кромки. Но лишь до тех пор, пока в перекрестье не угнездится маленький темно-сиреневый кристалл.

      Через этот камень как сквозь дверь в клинок проникала сила Тьмы – мертвых языческих богов, наполнявшая его огромным разрушительным потенциалом. Как и все оскверненное таким образом, меч был опасен прежде всего для человека, владевшего им. Тьма проникала в душу хозяина и разрушала ее, поглощая силы, превращая в чудовище.

      – Поэтому им орудовал живой мертвец. Думаю, в качестве платы Тьма принимала души и жизни тех, кого клинок разил.

      – Верно мыслишь, ученик, я смог кое-что вложить в твою голову, – ухмыльнулся Никадим.

      – Хороший учитель и безногого научит ходить. Это все, что удалось узнать?

      – Не совсем. Видимо, я все-таки чего-то сто́ю, если смог вытянуть имена создателей. Этот меч выковал и зачаровал некто по имени Ноанкун, а арбалет вышел из рук Гариба Ауфы Абдуссамада аль Харинны. Твои знакомые?

      – Слышу впервые, но мысль о том, что арбалет смастерил некромант из Аглар-Кудхум, уже укоренилась в моей голове. Спасибо