Драконоборец. Том 1. Илья Крымов

являвшихся зеркальными отражениями друг друга. Таурон, посвятивший жизнь целительским чарам, превратился в высокого и красивого мужа с волосами цвета сусального золота, от чьей фигуры беспрестанно шел мягкий внутренний свет исцеления. Маурон же, всю жизнь изучавший природу Тьмы, постигавший запретные знания и искавший способы противодействия им, стал скрюченным тощим старикашкой, неподдельно уродливым и пугающим.

      В отличие от брата, разум Маурона постоянно пребывал в состоянии неконтролируемого кровожадного бреда, и лишь ангельское терпение Таурона, а также его беспрестанная забота сдерживали порывы безумного знатока всевозможных запрещенных заклинаний. Оба брата Эхо состояли в совете управителей.

      О Нарлоге было известно крайне мало. Этот старый шаман приехал в Вестеррайх из Унгикании, с Черного континента. Несмотря на его принадлежность к исконно диким магам, практикующим откровенно пугающие ритуалы, Академия дала инородцу дом и окружила его почетом в обмен на секреты магических знаний далекой земли. Нарлога был худ, сед, имел тоненькие артритные конечности и объемистое брюшко, упругое как ритуальный барабан. Его дряхлую персону укрывал плащ из шкуры льва, многочисленные бусы и связки сушеной органики; затылок прикрывала большая ритуальная маска, которую он надевал на лицо лишь во время практики, а в качестве вспомогательного артефакта повелитель духов пользовался клюкой.

      Именно унгиканец прежде всех отреагировал на появление Тобиуса. Он опрокинул стопку не закусывая, смачно рыгнул и поманил серого мага пальцем.

      – Подойди к чару Нарлоге, Тобиус, – сказал Никадим Ювелир, – и покажи ему свою руку. Пожалуйста, без лишних вопросов.

      Тобиус приблизился к столу и показал шаману искалеченную конечность. Тот бесцеремонно схватил руку, и мир вокруг волшебника изменился, померк, его разорвал гулкий ропот барабанов и многоголосый напев теней, мельтешивших вокруг в дерганом танце безумия. Воспалившийся разум осознал, что нужно немедленно убить Нарлогу, и даже то, что мысли стали звучать в голове на ужасном, безобразном, совершенно чужом языке, не смутили волшебника. К счастью, старый шаман отпустил его, и Тобиус шагнул назад. Он покинул мир теней.

      – Как славно! Нарлога вспомнил о доме! О родне! – сказал шаман с неправильными чужеродными интонациями.

      – Ты знаешь, что это? – спросил Ювелир.

      – Укус тени, да! Ты правильно сделал, что позвал Нарлогу!

      Унгиканец принялся наливать себе отравки, а Никадим подошел к Тобиусу.

      – Как ты себя чувствуешь?

      – Не знаю… когда он прикоснулся к руке, кажется, что-то чужое стало думать вместо меня в моей же собственной голове.

      – Да! Это злой лоа, поселившийся в твоей руке, пытался подчинить тебя! Да! Будь ты послабее – бросился бы на Нарлогу мгновенно! И погиб бы, хе-хе. Злой лоа знает, кого следует бояться! – самодовольно промолвил Нарлога. – Расскажи-ка, что с тобой случилось?

      И Тобиусу ничего не оставалось, кроме как рассказать архимагам и старому