Мальчик из Лупанария. Андрей Голицын

ней весь вечер, обнимая и целуя, пока та не уснула. Он взял её лёгкое тело на руки и положил на кровать. Рабыни же укрыли свою госпожу одеялом и потушили свечи. Он ещё раз поцеловал в лоб свою бедную мать и на цыпочках направился к выходу. В коридоре его встретила белая фигура Елены, всё в том же шелковом, белом, шарфе на голове, как у жрицы.

      – Я сожалею,– проговорила она.

      – Знаешь,– подал голос Аристон и увидел в свете факелов темные круги под глазами у девушки, что само за себя говорило о её страданиях и бессонных ночах, по которым она всё время плачет. В этот момент ему стало стыдно за себя, за свою эгоистичность.– Ведь он просил меня поехать с ним, на Киферу, но я отказался. Возможно, если бы я был там, ничего бы этого не случилось,– последние слова он проговорил надтреснутым голосом.

      – Не вини себя, шторм мог бы настигнуть и тебя,– сказала Елена и положила свою руку ему на плечо.

      Он скатился мешком вниз по стене и сел, обхватив руками коленки, на холодный, мраморный пол. Елена присоединилась к нему.

      – Я помню, когда я был маленьким, я узнал о прибытии в порт своего отца и тогда, бросив учёбу и скучных грамматиков, сбежал, чтобы встретить его. Тогда мне здорово влипло от этих учителей. Но зато я всё-таки добрался до порта и, увидев высокого, как титана, отца, бросился тому на шею. Он подхватил меня своей сильной рукой и посадил на свои широкие, в сажень, плечи. Было так высоко, страшно и весело,– он улыбнулся и тут же поник головой.

      Елена положила свои руки к себе на лицо и заплакала, словно умер её отец, а не его. Она восхищалась его невозмутимостью и философской стойкостью, она снова решилась его обнять, прижать к себе, выплакаться в его сильную , мужскую грудь, почувствовать запах его пота и услышать стук, горячего, молодого сердца.

      Когда она прильнула к нему, она ожидала, что он снова оттолкнёт ее, но Аристон, напротив, прижал девушку к себе и начал успокаивать, что у него отлично в последнее время получалось.

      – "Слёзы напрасны: бедам не приносят они исцеленья",– процитировал он Гомера и тяжело вздохнул.

      Глава VIII

      Всю ночь он просидел вместе с Еленой в коридоре и, прижав девушку к себе, так и заснул. Старая рабыня, которая проходила мимо, укрыла их шерстяным покрывалом и ушла. Сон был крепким и без сновидений. Аристон устал настолько, словно из него высосали всю энергию. Так и было. Он был морально истощен свалившимся горем.

      Он не знал, что делать ему дальше, казалось бы, жизнь потеряла смысл. Но в то же время он прекрасно осознавал, что никто, кроме него не сможет наладить дело отца и продолжить заниматься торговлей.

      Проснулся он только под полдень. Рядом с ним лежала Елена. Сложив свои руки под голову, она положила их ему на колени. Он посмотрел на волнистые, каштановые волосы девушки и впервые за всё время, заметил в них седину. Бедная Елена, она пережила столько горя, дважды овдовев и дважды похоронив своих мужей. Она за всю свою короткую жизнь до сих пор не познала истинного счастья и истинной любви. Вдруг его размышления оборвал стон, доносившееся из комнаты матери.

      Аристон