Клиника одиночества. Мария Воронова

ясное дело, тут и думать нечего! Нас, конечно, кормят с больничной кухни, но после здешнего супа ощущения, будто бетону напился. И называется это щадящей диетой. Судя по всему, щадит она не желудки, а карманы поваров.

      Люба достала перцы и разогрела в микроволновке. На подоконнике стояла старенькая печка, которую Люба отдала подруге, когда купила себе новую. Пока контейнер со страшным шумом крутился, подогреваясь, она выложила на низкий журнальный столик выпечку.

      Колдунов внимательно наблюдал за ее действиями.

      – Вы настоящая фея, Люба! Именно фаршированных перцев и пирога мне не хватало для того, чтобы ощутить себя совершенно счастливым! – Профессор заработал вилкой. – А что вас привело на нашу фабрику здоровья?

      Люба смутилась. Ей неловко было признаваться, что она собирает материал для нового сценария.

      – Ничего особенного. Просто нужно было в центр по делам, и я подумала, что Зое не помешало бы подкрепиться. – Она небрежным жестом обвела накрытый стол.

      – То есть вы сами здоровы? – строго спросил Ян Александрович. – И у вас нет проблемы, которую я мог бы помочь решить?

      – Спасибо за заботу, но нет.

      Доев, Колдунов молниеносно вымыл тарелку, Люба не успела его остановить. Потом открыл контейнер и полюбовался содержимым.

      – Восхитительные перцы! Я бы с удовольствием съел еще порцию, но нельзя быть эгоистом. Так… Это Зое, а это Стасику. Только-только хватит. Он, бедняга, когда выползет из операционной, буфет уже закроется, а с тормозком я ни разу его не видел.

      – С каким тормозком? – удивилась Люба.

      – Это у шахтеров так еда из дома называется – тормозок. Стасику что-то его девушка никогда с собой не дает. Странно вообще-то. Мне вот жена сколько лет живем, столько и сует ссобойку, хоть я каждый раз отказываюсь.

      – Почему отказываетесь?

      – Честно говоря, из экономии. У меня минимум двенадцать дежурств в месяц, когда я дома не ем, то на больничной кухне сижу. Даже если считать по сто рублей, тысяча двести – прибавка в семейный бюджет. А жене говорю, что меня бесит просто с контейнерами возиться.

      – Интересное слово – «тормозок», – деликатно перевела она разговор с темы вечного безденежья многодетного профессора.

      – Знаете, есть очень много разных забавных слов. Когда я гостил в деревне у Яши Розенберга… Да вы же его знаете, это Зоин однокурсник, известный пластический хирург. Он, кстати, в своем доме прием в честь Зоиного дня рождения устраивал. Вы там были?

      Люба кивнула, с грустью и восторгом вспомнив свои приключения в беседке.

      – Мы с Катей тоже собирались, – продолжал Колдунов, – но дорогая теща в последний момент отказалась с детьми сидеть. Так вот о диалектах: мы с ним в деревне баню натопили, собираемся париться, и вдруг он мне говорит: давай блюдо! Я ему: на что тебе в бане блюдо? А он: ищи блюдо, и все! Я говорю: слушай, Розенберг, ты еще в бане не был, а уже угорел. Нет, говорит, это я не понимаю, как ты без блюда мыться будешь. Ладно, думаю, спорить бесполезно, полез в буфет,