Рекруты Натоотвааля – хроника войны. Андрей Геннадиевич Демидов

в грязной перчатке по коробочке связи на груди и окончательно сбил настройку, – проклятая техника, здесь каждый болтик стоит по паре тысяч евродолларов, но ничего не работает!

      Ответивший ему голос бортинженера зазвучал глухо, сквозь треск и завывания:

      – Слышу тебя не очень. Что у тебя там происходит?

      – Немцы свою станцию конопатят титанопластом!

      – Получается у них?

      – Разве это может получиться? Титанопласт не может выдержать температуру атмосферного трения. Это не кремний и не кварц. А бафинг? Прохождение через атмосферу с разогревом до 2500 по Фаренгейту?

      – Ты отогнул кронштейн? Ты где? Я тебя не вижу!

      – Я его резал, сверлил, пережигал, бил, но кроме зазубрин ничего не добился. Не знаю, из какого нанометалла он сделан, это что-то не реальное!

      Уайтгауз задержал дыхание, чтобы успокоится. В скафандре хлюпала вода, но это была не утечка системы охлаждения, это был пот.

      – Давай я к тебе Дыбаля отправлю? – бортинженер нервничал.

      – Может быть… Не знаю… Есть связь с Хьюстоном?

      – Всё оборудование в масле и воде, и чёрт его знает, как его очистить! – ответил Маклифф.

      Уайтгауз поглядел на высотомер – 121 миля в перигее. Он пополз к кронштейну, стравливая страховочный трос.

      – Это что? – над правым глазом Уайтгауза, там, где на золотистом стекле светился дисплей контроля параметров скафандра, замигала зелёная лампочка. Это Маклифф требовал от него переключиться на внутреннюю связь. После скороговорки Си-Эн-Си, речь бортинженера казалась заторможенной:

      – Рони, я починил приёмник и передатчик, но он кроме шипения ничего не выдаёт. Такое ощущение, что нас глушат средствами радиоэлектронной борьбы.

      – Кто может глушить связь на такой высоте, кому мы нужны? Может быть это из-за немцев? Электросварка?

      – Охват идёт по всем частотам, с большой амплитудой и пульсацией. Это РЭБ! Нас глушат!

      – Ерунда! – Уайтгауз повернулся, собираясь продолжить перемещение и увидел, ярдах в трехстах от себя, крупный, матово поблёскивающий цилиндр с тонким пером раскрытой солнечной батареи.

      Чуть дальше, на фоне зелёной полоски северного арктического сияния, висел ещё один спутник.

      – Маклифф, вижу спутники по правому борту! Попробуй идентифицировать их системой "свой-чужой"!

      – "Свой-чужой" не работает. Есть на спутниках опознавательные знаки?

      – Плохая видимость – везде пузырьки воды и топлива из разбитых ёмкостей. Кругом плавает мусор. Когда против света смотришь – сплошной туман!

      – Можешь приблизиться к ним?

      – Нет, очень далеко! Может, это спасательная служба? Мы уже шесть часов без связи и центр управления полётами ищет нас. Шутка ли, гордость NASA пропала! Будем надеяться, что нас видят…

      – Может, это мусор? На орбитах после войны столько всего летает…

      – Сдвинуть кронштейн, и через пару часов пили бы горячий кофе