Непобежденный. Саймон Скэрроу

и попытался сделать озабоченное лицо. Рабы подняли императора с трона и осторожно понесли в сторону небольшой двери в дальней стене зала. Нарцисс и Паллас перекинулись парой слов, а затем Паллас решительно вышел вперед, чтобы обратиться к собравшимся.

      – Заседание окончено. Все прошения следует подать моим секретарям. Благодарю… благодарю.

      Он кивнул германцам-наемникам, стоящим позади собравшихся, и те открыли двери, ведущие в широкий коридор. Все начали понемногу выходить, однако Вителлий повернулся к Нарциссу и его спутникам.

      – Все прошло как надо для всех заинтересованных. Вы герои войны, и я скоро тоже стану.

      Макрон сердито поглядел на него.

      – Никогда не думал, что до такого доживу.

      Вителлий усмехнулся.

      – А ты не изменился, центурион. Такой же язвительный. Но я не об этом. Мой дорогой Катон…

      Посмотрев на префекта, он отвел его немного в сторону и сделал скорбное лицо.

      – Хотел бы выразить искренние соболезнования в связи с твоей утратой. Это случилось несколько месяцев назад, насколько мне известно, но уверен, что ты очень горюешь, только что вернувшись домой. Твоя жена была чудесной женщиной. Очень умной, очаровательной и совершенно прекрасной. Это ужасная потеря для всех, кто знал ее.

      Он сделал намеренное ударение на последних словах, и Катон ощутил, как его снова охватывает гнев.

      – Что ты хочешь сказать?

      Нарцисс спешно подошел к ним и, взяв его за руку, попытался увести от Вителлия.

      – Пойдем, Катон. Не время и не место для этого.

      Катон стряхнул его руку и повернулся к Вителлию.

      – Так что ты хотел сказать о Юлии?

      – В твое отсутствие, учитывая, насколько она была привлекательна, вполне понятно, что некоторые желали воспользоваться возможностью и завоевать ее чувства. Полагаю, это было совершенно безобидно… по большей части. В конце концов, она была достойной женщиной.

      – Он тебя провоцирует, – сказал Нарцисс. – Пойдем. С этим мы разберемся позже.

      – Нет, мы разберемся с этим сейчас, – яростно ответил Катон. И шагнул вперед, став лицом к лицу с Вителлием. – Говори же. Рискни, ты, мерзкий заносчивый ублюдок. Говори же.

      – Говорить что? Что твоя жена была привлекательна? Что она имела некоторое количество почитателей среди мужчин Рима?

      Катон замахнулся кулаком, но Нарцисс перехватил его руку, прежде чем он нанес удар.

      – Не здесь, Катон. Не при свидетелях. Он именно этого и хочет. Ты нападешь на него во дворце и отправишься в изгнание. Из Рима как минимум. Тебя могут отправить в самый дальний конец империи, где ты никому будешь не нужен. И ты окажешься далеко от своего сына. Так что держи себя в руках, Катон. Сделай же это!

      У Катона стучало в ушах, ярость и ненависть раздирали его сердце, и на мгновение его охватило бездумное желание уничтожить Вителлия. Порвать на части голыми руками. Какое там держать себя в руках. Об этом и речи не было. И именно это отвело его от края бездны.