Каникулы юной ведьмы. Ренат Рифович Янышев

СДЕ-ЛАЙ МЕ-НЯ ОБ-РА-ТНО ВЗРО-СЛЫМ! СЛЫ-ШИШЬ?

      Я испугалась не на шутку. В таком гневе я еще папу не видела. И тут до меня дошло: но и таким маленьким я еще папу тоже никогда не видела. Вот что он мне может сделать своими маленькими ручками? Ха! Мое желание сбылось – так что он теперь, наверное, уже понял, как плохо быть маленьким и почему я стремлюсь как можно быстрее вырасти. Только, наверное, это очень круто вышло. Как-то надо сделать так, чтобы папа меня не пришиб потом сгоряча, когда опять станет взрослым. С него станется.

      Между тем папа не стал дожидаться превращения. Он соскочил с постели, схватил меня за руку и рванул чуть в сторону, чтобы я оказалась к нему вполоборота и появилась возможность ударить меня по попе. Вернее, это ему хотелось сделать. На самом же деле он лишь чуть дернул меня в сторону и все. Я же в ответ легонько его оттолкнула. Правда, тоже не рассчитала силы. Я привыкла, что на папу и с разбега наскочишь, а ему хоть бы хны. А тут он отлетел и ударился об угол тумбочки. На его глазах сразу же появились слезы. Я подскочила к нему, пытаясь обнять:

      – Папочка, прости меня, я не хотела!

      Но он стал отбиваться от меня и только жалобно просил:

      – Уйди! Ну уйди же от меня!

      Неизвестно чем бы все это кончилось, если бы со двора не раздался голос крестного:

      – Эй, Тимофеич, и сколько тебя ждать? Мы же договорились.

      Почти тут же раздались гулкие шаги по крыльцу. Папа дернулся к шкафу, на ходу теряя свои же плавки.

      – Скажи, что я куда-то ушел, – пропищал он.

      В горницу ввалился чрезвычайно довольный жизнью дед Кузя:

      – Привет, Ника, а где твой отец?

      Я не нашла ничего лучшего сказать, что он ушел к дяде Егору.

      – Да??? – несказанно удивился крестный. – А как он ушел? Дворами, что ли? Я уж битый час сижу на завалинке, все его караулю… А что он – без штанов ушел, что ли? – обратил он внимание на папину одежду на спинке стула. – И кровать его ты заправляешь? Чего это у вас творится?

      Он стал подозрительно осматриваться вокруг, а потом заорал:

      – Тимофеич! Я здесь и никуда не уйду. Ты чего надумал, а? Давай вылазь, знаю я твои штучки, самому все сделать захотелось? Не выйдет.

      Он стал шерудить по избе, и кончилось все тем, что из шкафа, придерживая одной рукой плавки, вышел папа.

      Крестный завертел головой, будто у него заболела шея:

      – Так, а это что за мелочь пузатая?

      Папа резко вскинул голову:

      – Сам ты мелочь пузатая! Глаза разуй. Это я – племяш твой. О, горе мне!..

      Тоненький папин голосок произвел невероятное действие. Дед Кузя, понимающе качнул головой и опустился прямо на пол. Да так и замер, как фарфоровый китайский болванчик.

      Между тем папа, поддерживая плавки, болтавшиеся на нем, как парус, прошел на кухню, но вскоре вернулся, неся зажигалку:

      – Слышь, дай закурить, а то мои кончились.

      Дед Кузя достал пачку сигарет, и они задымили вдвоем, правда, папа сразу же закашлялся, попробовал еще раз затянуться и чуть