Проникновенная история взлета и падения ВИА «Слепые». Олег Лукошин

я не отказываю ему в оригинальности, просто не считаю, что Макарову было суждено сотрясти основы отечественной и мировой литературы. Он был исключительно талантлив в своей неподражаемой личности, в своих поступках, в той лучистой ауре, что тоннами исходила от него и прожигала насквозь. Так что все эти поэтические и прозаические поделки, которые по определению есть ложь и глупость – разве могут они сравниться с ней? Человек знаменателен сам по себе, а не своими отслоениями.

      Из газеты, когда она окончательно увяла и лишь смешила своим тиражом потенциальных подписчиков, Макаров перебрался в пресс-службу нашего машиностроительного завода. Зарплата там была на порядок больше, а писать требовалось на порядок меньше. По нашим городским меркам это место считалось дюже крутым и престижным. Но Макарову оно довольно быстро перестало нравиться. На предприятии приходилось постоянно лизать задницу всевозможным начальникам и заниматься совершенно бессмысленной хренью.

      – Летит! – выходит Саша в фойе заводоуправления к местным журналистам, уже полтора часа ожидающим визита главы областного правительства. – Пятнадцатиминутная готовность!

      Через пятнадцать минут из столичной пресс-службы звонят, чтобы сообщить: «Вертолёт приземлился у села Кукуева, шеф решил осмотреть посадки сахарной свёклы».

      – Отбой, – снова появляется Макаров перед уже ненавидящей его журналистской братией. – Придётся снова подождать.

      И это могло продолжаться весь день. В конце концов, приходит известие, что «шеф перенёс визит на другой день». Матерящиеся журналисты разъезжаются с предприятия по редакциям, а ранимый Саша остаётся наедине со своим внутренним голосом, строго вопрошающим, для чего он пришёл в этот мир.

      Где-то через полгода после трудоустройства Макарова в пресс-службу все сотрудники предприятия проходили медосмотр в заводской поликлинике. При посещении окулиста с Сашей произошла неприятная история. Нервная женщина-врач обнаружила, что одним глазом он ничего не видит. Потом выяснила, что на втором у него линза, попросила снять её и, снова потыкав указкой в таблицу, поняла, что и этим глазом он не видит ни одной строчки. Занервничав ещё больше, женщина вскинула вверх руку с несколькими загнутыми пальцами и угрожающе стала приближаться к Макарову.

      – Два, – ответил он, сильно расстроившись от того, что визит к окулисту превращается в такой геморрой.

      – Ну как же два, как же два! – чуть ли не завопила несчастная то ли от своей ненавистной работы, то ли от семейных неурядиц врачиха. – Здесь три!

      – У вас третий кривой какой-то, – заметил Саша. – Непонятно, то ли согнут, то ли расправлен.

      – Мужчина, вы как вообще работаете? – взирала на него сверху вниз женщина. – Вы же самый настоящий инвалид! Кто вас принял сюда?

      – Я не на производстве работаю, – отвечал Макаров, – а в пресс-службе.

      – Да