География одиночного выстрела. Андрей Курков

пускай идут! Веселей будет! – обратился дезертир ко все еще думавшему беглому колхознику.

      – А я что?! Пусть идут, – проговорил беглый колхозник усталым голосом.

      – Ну, я тогда пойду, Федьке об этом скажу и этим, – сказал Трофим, и снова послышались его шаги.

      – Только пусть они тихо там! – полукрикнул негромко беглый колхозник вслед ушедшему бывшему красноармейцу.

      Ангел встал на ноги и посмотрел на село. Показалось ему, что во всех избах горел свет.

      «Неужели, – думал он, – все вот так бросят дома и пойдут вместе с ними в места вечной справедливости? Неужели может быть такое в стране, жители которой после смерти в Рай не попадают?»

      А беглый колхозник тем временем решил, что надобно им отойти подальше от первого забора и подождать тех, кто с ними пойдет, уже за селом. Так и сделали. Забрались на ближний холм-горбок и там уселись на траве в ожидании продолжения пути.

      Вскоре приблизился и хорошо слышимым стал шум со стороны села, а после этого и глазу стало видно, как что-то большое и серое медленно ползет в их сторону.

      Ангел даже испугался, подумав, что тут без дьявола не обошлось. Однако все это были лишь люди со своим скарбом, да животные домашние, копыта и морды которых были обвязаны тряпками во избежание шума. Лица людей рассмотреть было трудно, да и не пытался это делать ни ангел, ни дезертир, ни беглый колхозник, знавший путеуказующую звезду. Съели они быстренько хлебца с маслом, которые им два красноармейца, Федька и Трофим, передали, а потом уже все вместе за звездою тронулись.

      Шли долго, почти до рассвета. Иногда посреди поля оглядывался ангел посмотреть, сколько за ним народу идет, и видел, что много. Шли все молча, и только иногда кто-то из присоединившихся вполголоса ругал свою скотину, вдруг почему-то заупрямившуюся, и стегал ее чем-то в темноте невидимым: или плеткой, или просто веткой оголенной.

      – Стой! – скомандовал беглый колхозник, когда небо с одного краю засветилось неночными красками. – Тута переждем!

      Было это в лесу. Все шедшие поусаживались на земле, развязали котомки и узелки, стали отдыхать и перекусывать. Бабки и женщины потянулись руками к коровам – молочка захотелось. Тут же и дойка началась. Кто-то из мужиков самогонки вытащил и стал ходить среди присевших, спрашивая, кто их всех в Новые Палестины ведет. Так дошел он до дезертира, который ткнул пальцем на беглого колхозника, сказав: «А вон этот, Архипка наш, ведет». Тогда мужик присел рядом.

      – Давай, Архипка, выпьем на дорожку! – сказал.

      – Не Архипка я, а Степан! – проговорил беглый колхозник, однако сразу же взял у мужика бутыль и отхлебнул несколько глотков из удивительно широкого горлышка.

      – А мне неважно, Архип ты али Степан, – заговорил теперь мужик, прикладываясь к бутыли и делая маленькие глотки. – Мне важно, что есть такой человек, что может всех нас вывести отседова!

      Ангел сидел рядом и краем уха слушал разговор.

      Светало. Гасли звезды, покрываемые более ярким солнечным светом. Щебетала природа на разные птичьи голоса. И, как ни странно, человеческие голоса тоже