Пост-Москва. Олег Викторович Петухов

отхватили сами правоверные. Ну, и что? "Богу, может, вообще без разницы, откуда эти страдания приходят. Из какого они источника," – подумал Иван. – "А важен для него сам факт".

      Когда-то он прочитал одну книгу, где была описана история, как бог поспорил с сатаной, что некий человек, верно ему служащий, выдержит все страдания и не отречется от своего бога. Иван не очень-то понимал, что означает отречься. Наверно, сказать что-то плохое в адрес своего патрона. Или, напротив, сказать что-то хорошее в адрес врага своего босса. Тем не менее, из этой книги следовало, что страдание есть доказательство верности. Ивану всегда казалось, что это очень противоречивая мысль. Но, в конце концов, он не богослов и легко может заблуждаться.

      Уже поздно вечером он пришел домой, в свою маленькую квартирку без ванны и душа, но зато с настоящим старинным унитазом, работающим на воде. Квартира состояла из маленькой комнатки и крошечной кухоньки – огромное богатство для Москва-Сити. Здесь Иван годами испытывал мало кому знакомое чувство полного одиночества. По сути, это тоже огромное богатство.

      Ощущение чего-то простого, ясного и честного продолжало тлеть маленьким угольком.

      8

      Иван возился со своим зверинцем пседоморфов. Муравьи получались лучше всего. Мухи были на втором месте. Было дело, он подолгу отрабатывал полет этих штучек, пока не добился от них высшего пилотажа на уровне собачьих боев асов второй мировой войны. Псевдо-организмы были понятны и доступны. В отличие от женщин.

      Его сегодняшняя клиентка – Даша – удивила и почти шокировала его. Она была умна, образована, у ней был вкус – и она обратила на него внимание. Она его увидела, что было редкостью в наше время. Люди перестали видеть. Люди перестали слышать. Тонкая технология общения, казалось, была утрачена навсегда.

      Иван мог поклясться, что между ними что-то произошло. С другой стороны, от слишком долгого одиночества ему элементарно могло снести крышу, как подростку в период гормональной перестройки организма. Все, буквально все он мог напридумывать, в ложной надежде эмоциональной и интеллектуальной близости, или душевного экстатического восторга от близости самки в период течки.

      Он корпел над своим последним проектом, сидя за рабочим столом в своей квартире-лаборатории. Это был достаточно крупный проект – кот-псевдоморф. Если собаки копировались и программировались достаточно легко, то коты были трудной, практически неразрешимой задачей. Коты – парадоксальные существа. С одной стороны их все любят, а с другой – клали они на всех остальных. Поэтому программирование искусственного кота – высший пилотаж в его профессии, и, насколько ему было известно, эта задача так и не была еще никем удовлетворительно разрешена.

      Рабочее название проекта было Ночной Кот. Иван не знал, почему он решил назвать его именно так. Наверно, услышал когда-то и это имя, ник или прозвище отложились в синаптических структурах его мозга. Ночной