Погребенные. Кай Майер

разозлился Нестор, хотя, судя по всему, не слишком удивился. – Все напрасно. – Он глубоко вздохнул. – Можешь прекращать.

      Кристофер покачнулся и рухнул бы от усталости, если бы в последний момент не оперся на лопату.

      – Напрасно? – едва слышно переспросил он сиплым голосом. – Хотите сказать… – Он откашлялся. – Хотите сказать, не подействовало?

      – Не подействовало? – повторил Нестор, качая головой. – Ох, мальчик мой, ты даже не представляешь, о чем идет речь.

      Кристофер опустился на корточки, откашлялся и сплюнул в огонь.

      – Я думал, о Великом Творении. Об aurum potabile, золотом напитке. – Кристофер уставился на Нестора. – Разве нет?

      Старик тоже пристально посмотрел на него, в его глазах явственно читалось если не одобрение, то, во всяком случае, интерес.

      – Похоже, ты читал кое-какие книги.

      Кристофер хотел было подтвердить эти слова, но все же решил честно признаться:

      – Нет, но я кое-что слышал от брата Маркуса, моего наставника из приюта. Иногда он рассказывал о фантазиях и суевериях средневековых монахов.

      – Что ж, этот добрый человек, похоже, имел довольно приблизительные представления об алхимии, – усмехнулся Нестор. – Ладно, мой мальчик, иди-ка умойся, – он указал на большую бочку с водой в другом конце оранжереи, – а потом поговорим.

      Когда Кристофер смыл с себя копоть и пот, Нестор привел его обратно в лабораторию и принялся объяснять, как работает котел.

      – Огонь никогда – никогда! – не должен гаснуть, – строго говорил он, – потому что печь, атанор, – самое главное для алхимика.

      Он разъяснил назначение вентилей и рычагов, с помощью которых можно поддерживать слабый огонь, не подбрасывая уголь. Вскоре Кристофер узнал, как устроены кое-какие приборы в лаборатории, хотя для чего они нужны, Нестор ему не объяснил. Но юноша старался сдерживать свое нетерпение. Он задавал лишь самые простые вопросы и сосредоточенно слушал, что говорил приемный отец.

      Нестор подвел его к полкам с сосудами и разъяснил суть некоторых опытов, а затем уселся в роскошное кресло в передней части оранжереи. Кристофер расположился напротив него на старом диване. Над ними поблескивал прозрачный скат крыши, а за стеклом виднелось серое утреннее небо. Нестор сидел спиной к кипарисовой роще. Деревья высились за ним, как гигантские копья.

      – Я не стану выяснять, насколько ты смыслишь в алхимии, мой мальчик. – Нестор взял трубку и принялся ее набивать. – Лучше я кратко расскажу то, что может тебе пригодиться.

      «Пригодиться мне? – взволнованно подумал Кристофер. – Почему мне?» Но он не спросил об этом вслух – побоялся перебивать Нестора.

      – Основная цель каждого алхимика – и сегодня, и семьсот лет назад – это Великое Творение. Тут, мой мальчик, ты совершенно прав. – Нестор так проникновенно говорил «мой мальчик», что Кристофер невольно удивлялся, почему вчера старик так вспылил, когда он назвал его отцом. – Великое Творение есть не что иное, как создание философского камня.