Погребенные. Кай Майер

была просто счастлива, что ее воспитанница теперь будет жить в далеком поместье Нестора Непомука Инститориса.

      Отчего же обаятельный ловелас превратился в нелюдимого отшельника и так себя запустил? Об этом в замке не говорили. Едва ли сама Шарлотта знала ответ на этот вопрос. Даже Аура, единственная, кто мог подниматься на чердак, имела весьма смутное представление о том, чем отец там занимается. Нестор всегда тепло относился к старшей дочери. Только ей дозволялось посещать его владения под крышей – ни Сильветта, ни Даниэль, ни тем более Шарлотта не были удостоены такой чести.

      Шарлотта знала, что старшая дочь – любимица Нестора, и оттого все больше любви отдавала Сильветте. Платья для младшей дочери шили лучшие портные Берлина и Гамбурга, любое ее желание исполнялось, стоило ей только попросить.

      Конечно, Аура любила младшую сестру, но любовь эта омрачалась завистью. Она долгое время не понимала, почему мать так к ней относится: поступки Шарлотты казались ей подлыми и несправедливыми. Лишь в последние год-два Аура стала догадываться, отчего мать больше любит младшую дочь. Шарлотта явно что-то скрывала.

      Аура никогда не задавала матери вопросов, но, может быть, именно сейчас – подходящее время. В ближайшие три года такой возможности не представится.

      – А Фридрих знает? – спросила Аура бархатным голосом, не поднимая глаз и продолжая деловито шнуровать ботинки.

      Шарлотта глубоко вздохнула.

      – О чем ты? – Мать подошла ближе, взяла Ауру за подбородок и посмотрела ей прямо в глаза. – Что должен знать Фридрих?

      Аура пожалела, что завела этот разговор. Конечно, так себя вести нельзя, но виноватой она себя не чувствовала. Шарлотта явно растерялась и впервые – да, действительно впервые – взглянула на дочь с нескрываемой враждебностью. Ну и пусть, зато наконец-то они поговорят откровенно.

      – Фридрих знает, что Сильветта его дочь? – Аура постаралась произнести это как можно жестче.

      Молчание. Девушку бросило в жар.

      Шарлотта отвесила дочери звонкую пощечину.

      Аура не шелохнулась. Сидя на краю кровати, она грустно взглянула матери в глаза.

      – Зачем ты со мной так? – прошептала Шарлотта. Голос ее больше походил на тяжкий вздох. – Почему ты так со мной поступаешь?

      – Ты сама так с собой поступаешь, мама. Это только твоя вина.

      Шарлотта на мгновение оцепенела. Затем словно очнулась и нервным движением смахнула слезы, размазав тушь по лицу.

      – Это Нестор, да? Он рассказывает тебе такие вещи?

      – Нет, мама. Отец ничего мне не говорил. Но догадаться нетрудно.

      – Тогда послушай внимательно: что бы ты там себе ни навыдумывала, это неправда! – Шарлотта резко распахнула дверь и вышла в коридор. – Неправда, понимаешь?

      Дверь захлопнулась, и Аура осталась одна, залитая цветными лучами света. Досадуя на собственную резкость, она схватила ботинок и запустила им в окно. Но витраж выдержал, и ботинок грохнулся на пол.

      Аура