Князь Пустоты. Книга первая. Тьма прежних времен. Р. Скотт Бэккер

руки, такие загорелые, что почти не видно айнонских пиктограмм, вытатуированных от плеча до запястья.

      Ахкеймион попытался небрежно усмехнуться.

      – Меня и жены мои знают, – бросил он, опрокидывая очередную чашу вина. Потом крякнул и промокнул губы.

      Гешрунни всегда был ограниченным человеком – по крайней мере, Ахкеймион считал его таковым. Колеи, которыми катились его мысли и речи, были узки и накатаны. Это свойственно многим воинам, тем более воинам-рабам.

      Однако это заявление говорило об обратном.

      Гешрунни внимательно следил за Ахкеймионом. Подозрение в его глазах смешивалось с легким изумлением. Он с отвращением мотнул головой.

      – Нет, мне следовало сказать: я знаю, кто ты такой.

      И подался вперед с задумчивым видом, настолько чуждым солдатским манерам, что у Ахкеймиона мурашки поползли по спине от ужаса. Гудящий кабачок словно бы отдалился, сделался лишь фоном из размытых силуэтов и золотистых точек светильников.

      – Тогда запиши это, – ответил Ахкеймион скучающим тоном, – и отдай мне, когда я протрезвею.

      Он огляделся по сторонам, как делают скучающие люди, и убедился, что путь к выходу свободен.

      – Я знаю, что у тебя нет жен.

      – Да ну? И что с того?

      Ахкеймион бросил взгляд за спину собеседнику и увидел шлюху, которая, смеясь, приклеивала к своей потной груди блестящий серебряный энсолярий. Толпа пьяных мужиков вокруг нее взревела:

      – Раз!

      – У нее это довольно ловко получается. Знаешь, как она это делает? Медом мажется.

      Но Гешрунни гнул свое.

      – Таким, как ты, не дозволено иметь жен.

      – Таким, как я? И кто же я, по-твоему?

      – Ты – колдун. Адепт.

      Ахкеймион расхохотался, уже понимая, что мгновенное замешательство выдало его. Но продолжать спектакль все равно имело смысл. В худшем случае это позволит выиграть несколько лишних секунд. Достаточно, чтобы остаться в живых.

      – Клянусь задницей Последнего Пророка, друг мой! – воскликнул Ахкеймион, вновь поглядывая в сторону выхода. – Твои обвинения можно измерять чашами! Кем ты обозвал меня в прошлый раз, шлюхиным сыном?

      Со всех сторон послышались смешки. Сзади взревели:

      – Два!

      Гешрунни скорчил какую-то гримасу – это Ахкеймиону ничего не дало: у его собеседника любое выражение лица смахивало на гримасу, особенно улыбка. Но рука, которая метнулась вперед и сдавила ему запястье, сказала Ахкеймиону все, что следовало знать.

      «Я обречен. Им все известно».

      Мало на свете вещей страшнее, чем «они», тем более в Каритусале. «Они» – это Багряные Шпили, самая могущественная из школ Трех Морей, тайные владыки Верхнего Айнона. Гешрунни был командиром джаврегов, воинов-рабов Багряных Шпилей – отчего, собственно, Ахкеймион и обхаживал его последние несколько недель. Это то, чем положено заниматься шпионам – переманивать рабов своих соперников.

      Гешрунни