Стальной конвой. Константин Павлович Бахарев

заведу и лошадь. И, наверное, даже женюсь.

      Пограничники, почти все из Пермского края, не были дома уже четыре года, болтаясь по фронтам. Послушав разговоры Манжуры, многие подумали, что было бы неплохо вернуться домой, и пожить спокойной жизнью.

      – Медкомиссию пройдёшь и в войска попадёшь, – ответил беглецу с Угорской Руси прямолинейный Седых. – Мужик ты здоровый, будешь пушку за собой на тросе таскать.

      Манжура, человек серьёзный и обстоятельный, поверил суровому старшине, загрустил, и перекусив казённым пайком, лёг спать.

      Такой компот

      Президент Евразии Ложкин обедал вместе с председателем Высшего Совета и послом Джунгарии Мергеном Ягурином. Вошедший Руслан Набоков поздоровался, и не теряя времени, взял от стены стул, и присел к обедающим. Высмотрев чистую тарелку, комэска налил себе борща, поперчил и забелил его сметаной.

      – Приятного аппетита! – он кивнул мужикам и принялся за еду.

      – И тебе того же, – пожелал ему председатель Высшего Совета. А Мерген улыбнулся и подвинул поближе к Набокову плетёнку с пахучим ржаным хлебом.

      – Хороший гость всегда к обеду поспеет, – ворчливо заметил президент Евразии. – Водки нет, водка вечером.

      Набоков кивнул.

      После еды, запив всё грушевым компотом, заговорили о делах.

      – Мы хоть и назвались Евразией, чтобы туману на викингов напустить, но, на самом деле, контролируем территорию только до Урала, и фактически от Волги, – Ложкин цыкнул зубом и икнул. – А что там, дальше, никто не знает. Пока воевали с викингами, времени не было на Сибирь посмотреть. А оттуда вестей нет никаких.

      – За Волгой, до самой реки Урал по всему берегу Каспия никого нет, – кивая головой, добавил Мерген. – Одни волки, лисы, да орлы живут. И мы скот пасём там. Никого нету.

      Налив себе ещё стакан компота, Набоков глянул на него, вспомнив недавнее прошлое. Вместе они провели целый год, резались с бесстрашными арабскими всадниками в причерноморских степях, на Донбассе пробивались из окружения элитных войск «чёрных псов». До сих пор у Мергена подёргивалась левая щека – повреждённый при атаке на батарею гаубиц лицевой нерв напоминал о себе.

      С Ложкиным Руслан был дружен лет пятнадцать. Когда-то они бились против мародёров и работорговцев, отбивались от сотен бродячих собак в волжских и камских городах, ликвидировали общину ужасных людоедов в лесах на Вятке.

      С председателем Высшего Совета Набоков знаком не был. Видел несколько раз, и только. Но здоровенный, с кривым, перебитым когда-то носом, рыжий конопатый мужик вызывал симпатию своим открытым взглядом и постоянной улыбкой.

      Он и заговорил по существу.

      – Решили отправить экспедицию в Сибирь, до Владивостока, по Транссибу, – Ложкин при этом улыбнулся и подмигнул Набокову. – Снарядим несколько эшелонов, бронепоезда, снабжение, вертолёты, ну, чтобы солидно выглядеть. Если получится, так добровольцев на войну с чёрными набрать, и заодно места присмотреть