Стальной конвой. Константин Павлович Бахарев

на шоссе второй десяток лет. Под копытами хрустели сухие ветки, мусор, мелкие куски пластика от машин. Из кабины заваленного на бок большегрузного автомобиля чёрным облаком выпорхнул ворон. Жеребец комэска дёрнулся в сторону, испугавшись лесной птицы. Всадник нагнулся, и успокаивая коня, погладил его по шее. Пограничники засмеялись. Настроение было прекрасным, впереди их ожидал полугодовой отпуск.

      Вдруг справа, из густых зарослей молодого березняка, донёсся выстрел, потом ещё один. Потом стрельба загрохотала очередями, над лесом взвились испуганные птицы.

      Пограничники быстро повернули коней влево и укрылись в деревьях – таком же березняке, заполонившем за последние двадцать лет пустующие поля Великих Русских равнин. Вышколенные волкодавы прилегли на пузо и молча поглядывали на своих вожатых, ожидая команды.

      Вскоре бойцы увидели, как на дорогу выбежал мужчина в изорванной камуфляжной куртке, брезентовых штанах и с автоматом в руках. Оглянувшись назад, он прыжком заскочил в промоину под осевшим на дисках железным скелетом микроавтобуса, и глянув по сторонам, притаился.

      Стрельбы больше не было. Птицы успокоились. Незнакомец лежал не двигаясь. Внезапно он повёл головой, услышав всхрапывание лошадей, и осторожно приподнялся, вновь осматривая окрестности.

      – Эй, мужик, – негромко позвал его Яков Седых, старшина эскадрона. – Ты не дёргайся, а то убьём.

      Тот поводил глазами, определяя, с какой стороны к нему обратились, но увидеть пограничника не смог.

      – Клади ствол! – резко повелел Седых. – Или лови пулю!

      Незнакомец медленно отложил автомат, расстегнул куртку, снял её, встал, поднял вверх руки и, оглянувшись на березняк, откуда выбежал, согнувшись, побрёл к деревьям.

      Его обыскали. Спички, зажигалка, большой складной нож, клубок шнура, бутылёк с самогоном, больше ничего.

      Командиру эскадрона Руслану Набокову он пояснил, что родом с Угорской Руси. Зовут Николай Манжура. После начала наступления викингов их отряд самообороны разбили вдребезги, он бежал на восток. До позапрошлого года жил с группой беженцев – там собрались кто откуда – на левом берегу Днепра. Только немного отаборились, успокоились, снова появились чёрные викинги. Пощады не дали никому. Он снова бежал. Зиму провёл в Курске. Увидел колонны войск викингов. Понял, что кто-то с ними ещё сражается. Побрёл дальше на восток. Вышёл в эти места. Решил идти рядом с дорогой, вдруг наткнётся на врагов этих викингов. Устал, прилёг, его скрутили двое чёрных. Хотели пытать, но он успел перепилить верёвки куском стальной зубристой проволоки, припрятанной в обшлаге рукава куртки.

      – Давно уже положил, – Манжура устало улыбнулся. – Симпатичная пилочка, и вот пригодилась.

      Чёрные затеяли разжечь костёр – без раскалённого железа с белыми они не разговаривали. Тут Манжура схватил отложенный одним из них автомат. Несколько раз выстрелил, побежал, перекинул на стрельбу очередями, перекрестил ими викингов и