Армагед-дом. Марина и Сергей Дяченко

– такой взрослый, с голубыми беззащитными глазами, с хрипловатым усталым голосом…

      Потом зажгли две свечки и погасили люстру. Включили музыку, и Гена пригласил танцевать не Лидку, а длинноногую соседку справа. И прямо по ходу танца полез ей под коротенькую юбку-пояс.

      Лидка выбралась из-за стола, пошатываясь, протиснулась между танцующими, нашла ванную. Долго смотрела в собственное пьяное, лупоглазое лицо, тщетно пыталась сосредоточиться.

      Катись все к чертям. Все равно скоро мрыга. Почему она, Лидка, не имеет права делать то, что хочет? Хотя бы накануне неотвратимой смерти…

      – Эй, малая! Иди сюда, играть будем!

      Комната плавала в табачном дыму. Со стола прибрали пустые тарелки, именинница притащила детский волчок на присоске, с бегущей стрелочкой. Под всеобщий хохот волчок запускали, и тот, на кого указывала стрелка, снимал с себя часть одежды. Сладко замирало сердце, было страшно и весело, гости по очереди стягивали с себя туфли, рубашки, носки, пояса, потом тот, что сидел напротив Лидки, оказался в одних трусах и заорал, что больше играть не будет, но на него заорали в ответ, что выходить из игры нельзя и что правила есть правила. Он подчинился и всякий раз шумно радовался, когда волчок указывал на другого.

      Лидку лихорадило. Она сняла сперва туфли, потом пояс, потом колготки. Кое-кто из девчонок уже сидел, хихикая, в исподнем, и оно оказалось весьма затейливым, не чета скромному Лидкиному бельишку. Волчок вертелся, замирало сердце, более-менее одетыми оставались только Лидка да ее близорукий сосед, в их адрес отпускались шпильки. Потом волчок трижды подряд указал на веснушчатую девчонку с рыжим хвостом на затылке – та заныла, что так нечестно, и, ноя, разделась догола. У Лидки глаза на лоб полезли – она не думала, что до такого дойдет…

      Ну, позвать бы сюда завучиху с математичкой! И посмотреть на их лица…

      Все равно мрыга, сказал кто-то внутри Лидкиной пьяной головы. Какая разница?

      Я плохая, поняла она с удивлением. Я плохая девочка! Я уж-жасная девчонка, и как это здорово – быть плохой…

      Но тут игра закончилась. Музыка зазвучала громче.

      Кто-то подбирал с пола свои вещи, кто-то не стал. Длинноногая девчонка в юбке-поясе танцевала на столе; Гена, близоруко щурясь, бродил в одном носке и искал под ногами другой. На голом плече его обнаружилась татуировка, нанесенная, похоже, кем-то из одноклассников, во всяком случае, здорово похожая на рисунок в тетради, – какой-то кривобокий свирепый крокодил.

      Пахло духами, потом, перегаром, остатками еды. В темном углу кто-то возился, хихикая, и вроде бы полуголых тел там было не два, а минимум три…

      На диване именинница Светка целовалась с парнем, чьего имени Лидка не запомнила.

      Она едва отыскала свои туфли. Колготок так и не нашла. Пояса тоже. Завтра надо будет позвонить соседям: «Извините, вы не находили в гостиной моих колготок?»…

      Она осторожно прикрыла за собой входную дверь. Спустилась на два пролета вниз. Отыскала ключ в кармане джинсовой юбки. Ключ она захватила