Церковные соборы и их происхождение. Протопросвитер Николай Афанасьев

Христову. Только члены Тела Христова – члены Церкви[2]. (Еф 5:32) – тайна, таинство Церкви явлено в эмпирической действительности. В истории церковь имеет эмпирическую природу. Эта эмпирическая церковь есть воплощение мистической церкви. Земная церковь, по выражению Климента Александрийского, есть изображение () небесной[3]. Земная церковь изображает небесную не так, что наряду с видимой церковью существует невидимая. Земная церковь изображает небесную в том смысле, что она ее воплощает в эмпирической действительности. Церковь едина, и в эмпирической церкви явлена Церковь небесная[4]. Связь земной и небесной церкви дана в таинстве Евхаристии, в котором эмпирически и мистически пребывает Христос. В Евхаристическом собрании выявляется церковь как Тело Христово, одновременно в ее мистическом и эмпирическом аспекте. Только через таинство Евхаристии возможно приобщение к Телу Христову. «Чаша благословения, которую мы благословляем, не есть ли приобщение крови Христовой; хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение тела Христова?» (1 Кор 10:16). В Евхаристии верные соединяются со Христом в одно Тело. Вне Евхаристии нет пребывания в Теле Христовом и нет, следовательно, пребывания в Церкви.

      Выявляя Тело Христово, Евхаристическое собрание выявляет, изображает Церковь. На Евхаристическом дискосе собрана вся церковь – земная и небесная. В Евхаристии принимают участие не только живые, но и умершие, не только люди, но и бесплотные духи. «Когда во время трапезы Господней вблизи восседает Христос, наблюдают ангелы, присутствуют мученики, тогда оставь достояние свое».[5] «<Место молитвы там, где собираются воедино верующие,> когда предстоят в собраниях верующих Силы Ангельские, и сила самого Господа и Спасителя нашего, и духи святых, полагаю, что и прежде почившие, явно же предстоят и еще живущие, но так ли это, и каким образом происходит, нелегко сказать».[6] Если земная церковь есть икона () небесной церкви, то Евхаристическое собрание есть икона той и другой. Оно есть собрание Церкви – церковное собрание по преимуществу.

      Евхаристия занимала и занимает центральное положение в Церкви. Она есть таинство таинств (sacramentum sacramentorum Грациана[7]), Церкви. С Евхаристией связана вся жизнь Церкви, или иначе: жизнь Церкви проявляется в Евхаристическом собрании. Все главные моменты жизни – так было в древней церкви, так оно остается или, точнее, должно оставаться для нас – связаны с Евхаристическим собранием. Церковное собрание входит в самое существо Церкви. Таким образом, самое учение о Церкви, помимо всех прочих причин, приводило к тому, что в церковной жизни древнего христианства церковное собрание играло первостепенную роль. Для древнего христианского сознания без церковного собрания не могло быть Церкви.

      2. В Церкви, как Теле Христовом, Глава которого Сам Христос, действует не воля человеческая, будь то воля

2

См.: L'Eglise du Dieu dans le Christ (3-я глава неоконченной второй части книги «Церковь Духа Святого»: «Les Limites de ["Eglise"] // Pensée Orthodoxe. 1968. № 13 (написано по-русски в 1950). – М.А.

3

Строматы. IV. 8. 66.

4

О видимой и невидимой церкви см. мой очерк: Две идеи вселенской церкви // Путь. 1934. Окт. – дек. № 45. С. 16–29.

5

Pecuniam tuam adsidente Cristo spectantibus angelis et martyribus praesentis super mensam dominicem sparge (De aleatoribus // TU. Bd. V. Heft I. S.29).

6

, , , , (Origenes. De oratione. 31).

7

Грациан (Gratianus) – болонский монах XII в., основоположник канонического права. Автор аналитического канонического свода «Concordantia discordantium canonum», после позднейших многочисленных дополнений получившего название «Decretum Gratiani».