Революция лжи. Артем Калышко

мне, но ответил я по-другому.

      – Разумеется, нет. Вы, конечно же, знаете о триумфе Антона Головного?

      – Да кто же о нем не знает? – засмеялся, хрипя, Грубов. – Везде только о нем и пишут. Одно и то же, правда, но пишут.

      Наступил решающий момент. Я заговорил, как багдадский визирь, нашептывающий советы на ухо халифу.

      – Тогда вас, возможно, – на цыпочках слов начал подкрадываться я, – заинтересует подробное интервью с нобелевским лауреатом?

      – С каким? – спросил он с некоторым интересом.

      Редьярдом Киплингом, подумал я.

      – С Антоном Головным, разумеется.

      Хрипота Грубова заметно оживилась.

      – Конечно, заинтересует! – сказал он. – Только где ж я его возьму?

      – Его возьмете не вы. Его возьму я.

      Я ожидал уважительного, насколько это было возможно в его случае, ответа от Сергея Витальевича.

      Удивительно предсказуемая штука, эти мои ожидания. Они никогда не сбываются.

      – Ха-ха, я посмеялся, – прорычал он в трубку. – Ты решил меня разыграть? Люди почище нашего с тобой пытались взять у него интервью, и остались с шишом. Он, видите ли, не хочет общаться с журналистами, полагая, что это время можно потратить с куда большей пользой. Индюк напыщенный.

      Об этом я, конечно же, не знал. Но тем лучше.

      – Мне, – отчетливо проговаривая каждую букву, заметил я, – удастся взять это интервью. Люди почище нас с вами не имели того преимущества, что есть у меня.

      – И какого же?

      – Антон Головной – мой друг.

      14. Это ли не безумие?

      Спустя пять минут я мог с уверенностью смотреть в будущее, не страшась перспективы выпрашивать мелочь в людных местах, жить в картонном ящике и бегать от полиции. В обмен на уникальное, как выходило, интервью, я получал столь необходимые деньги и, возможно, кое-какую работу впоследствии. Потрясающая история человеческого успеха. Головокружительное преображение.

      Дело оставалось за малым, и вот здесь меня начали пожирать сомнения. Не то, чтобы я врал редактору о своей дружбе с Антоном Головным, нет. Мы действительно были друзьями. Здорово проводили с ним время, последний раз – лет с десять назад, но разве у настоящей дружбы может быть срок годности?

      Признаюсь, я бы и сам с интересом узнал ответ.

      Имелись и проблемы чисто технического характера. Алчные служители мамоны – сотрудники ЖЭКа – в безумной погоне за грошами не только погрузили меня во тьму, но и выход в интернет затруднили до крайности.

      Не дай вам Бог пройти через такое.

      Без легкодоступной информации я чувствовал себя человеком с ограниченными возможностями.

      Я даже не знал, за что именно Антон Головной получил нобелевскую премию, но все равно собирался взять у него интервью. Это как ставить свою жизнь на кон, не имея ни малейших представлений о правилах игры.

      Я поделился этой мыслью с Таней – безнадежно влюбленной в меня давней знакомой. Мы не виделись с того вечера, когда неприятности ураганом подхватили