Век испытаний. Сергей Богачев

был в недоумении – только что этот человек сверкал глазами и предлагал немыслимые вещи, а теперь вёл себя, как кот на печи.

      – Это всё, что ты хотел узнать о моих взглядах?

      – Всё, Федор, всё… Увидимся, я так надеюсь… – Сталин поднялся, подошёл и подал руку.

      – Увидимся.

      Артём руки ему не подал и, по-военному развернувшись на каблуках, направился к двери.

      «Какой же ты вспыльчивый, Том… Прежде чем отправляться в плавание, нужно знать, кто будет с тобой в одной команде. Сейчас, мой друг, ты сел не в ту лодку…» – подумал Иосиф Виссарионович, протягивая руку к эбонитовой трубке чёрного телефонного аппарата:

      – Соедините меня с Енукидзе… – Дальше Сталин говорил по-грузински. – Авель? Гамарджоба! У тебя найдётся десять минут для встречи со своим земляком? Да с кем, со мной, конечно! По такому случаю у меня найдётся бутылочка «Хванчкары» с родины. Да. Жду.

      Ошибка

      Перенесённый концерт таки договорились сыграть. Постановка была незамысловатая и приуроченная к Новому году, но из-за постоянной занятости гостей и всенародного траура её пришлось тогда отменить.

      Ключевым элементом был «Колобок» в постановке Веры Фёдоровы и исполнении воспитанников при участии Полины, в обязанности которой входило двигать бумажный лес для правдоподобности изображения бегущего по нему Колобка.

      Колобком был назначен Томик, из-за чего Васька категорически обиделся, но никакой, даже самый талантливый постановщик не осмелился бы пригласить его на эту роль, уж больно он был худющий. Поэтому Ваське доверили роль лисы, а ещё пятеро актёров постарше по очереди читали слова сказки, то и дело оборачиваясь в сторону главных героев.

      Голова лисы, которую мастерили всем миром из папье-маше почти неделю, издала рык, похожий больше на волчий, после чего Колобок помчался по импровизированной сцене в сторону занавеса, и чтецы продекламировали:

      – Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл и от тебя уйду!

      На Томике был надет оранжевый жилет, набитый ватой, что ещё более подчёркивало его схожесть с главным героем.

      Под бурные аплодисменты зрителей вся труппа вышла на поклон после счастливого конца сказки. Полина построила всех в рядок, и они отвесили низкий поклон, при этом голова с лисы упала на пол и лопоухий Василий увидел полный зал взрослых не через дырочки в маске, а вживую, от чего пришёл в смятение и запоздал с уходом со сцены.

      – Какие они потешные! – Товарищ Авель Енукидзе был главой делегации ВЦИК, потому сидел рядом с Надеждой Сергеевной Аллилуевой и Елизаветой Львовной Сергеевой.

      – Надюша, а твой актёр ещё тот! Рычать уже умеет! – продолжил Авель Сафронович, не прекращая аплодировать.

      – Надеюсь, это ему не пригодится, – улыбнулась Надежда Сергеевна своему крёстному и предложила:

      – Не хотите пару добрых слов сказать?

      – Конечно, моя дорогая! Конечно! – И почётный гость направился к сцене.

      Аплодисменты