Полночь. Александр Варго

слонялась Панама. Увидев ее и Вячеслава, она кисло улыбнулась, но не поздоровалась. Впрочем, Татьяне было не до фамильярностей, она с колотящимся сердцем выискивала Эдуарда. Однако его пока нигде не наблюдалось, и она не знала, радоваться ей или горевать. Вячеслав с подозрением разглядывал яхту, невозмутимо покачивающуюся в воде.

      У причала было пустынно. Кроме них, была еще одна пара – толстый юноша лет двадцати пяти, к которому робко жалась такой же комплекции девушка, эдакая пара слипшихся пончиков. Оба старательно жевали сэндвичи, роняя крошки и капая майонезом на неровный асфальт.

      Прошло еще пять минут, но ничего не происходило, больше никого не было, и на борт яхты их никто не приглашал. Панама, взглянув на дешевые часы, засеменила на мостик, ведущий на палубу «FLEXY», и о чем-то заговорила с долговязым мужчиной в засаленном комбинезоне.

      – Ну, и где твои акулы? – недовольно спросил Вячеслав. Спиртное уже слегка ударило в голову, ему надоело торчать на солнцепеке и хотелось уже спокойно расположиться на борту яхты.

      – Не нервничай, мне сказали, что все будет, – ответила Татьяна.

      От нечего делать она принялась прогуливаться взад-вперед. Она обратила внимание, что неподалеку от причала крутится какой-то невысокий темнокожий юноша. Он дымил сигаретой, время от времени бросая на них жадные взгляды.

      Спустя минуту Панама спустилась с мостика и направилась к ним. Лицо ее было растерянным:

      – I’m sorry, простите. Проблема. Don’t worry[4], деньги возврат.

      – Чего?! – уставился на нее Вячеслав, и его внезапно исказившееся лицо заставило Панаму непроизвольно попятиться назад.

      – Мало people[5]. «FLEXY» не едет, – проблеяла она.

      – Что мало? – теряя терпение, гаркнул Бравлин.

      – Пассажир мало, – испуганно забормотала оробевшая женщина и сделала еще шаг назад. – Ваши money[6] обратно можно получать наш офис.

      Какое-то время Вячеслав переводил рассерженный взгляд с Панамы на облезлую яхту, затем гневно посмотрел на толстую парочку, будто они являлись причиной того, что поездка к акулам отменяется.

      Залопотав что-то на английском, толстяки торопливо удалились, оставив после себя обертки от сэндвича.

      – Что теперь? – мрачно спросил Вячеслав.

      Татьяна убрала со лба прядь волос. Настроение было испорчено.

      – Ку-ку, – неожиданно раздалось сзади. Вячеслав чуть не подпрыгнул на месте от испуга.

      Это был Эдуард. Та же неизменная бейсболка, те же очки и жевательная резинка.

      – Чего надо? – ворчливо поинтересовался Вячеслав. Татьяна старалась не встречаться с Эдуардом глазами, чувствуя, как алеют щеки.

      Он снял очки и подошел ближе, широко улыбаясь.

      – Теперь тоже не узнаешь?

      Вячеслав остолбенело пялился на мужчину, потом его лицо вытянулось:

      – Твою мать, не может быть… Эдик?

      – Он самый.

      – Эд, сукин сын… Это что, правда ты?

      – Нет, я Скуби Ду, по доверенности от Эда. Ты что, Слава, ослеп?

      Они

4

Не волнуйтесь (англ.).

5

Люди (англ.).

6

Деньги (англ.).