Ко времени моих слёз. Василий Головачев

детства. Затем тихо встал, чтобы не разбудить дочь, умылся, побрился, приготовил яичницу и кофе.

      На кухне появилась заспанная Марина, чмокнула отца в щеку:

      – Доброе утро.

      – Садись завтракать.

      – Почищу зубы только. Спасибо, пап.

      Марина скрылась в ванной, через пять минут вернулась на кухню, быстро проглотила завтрак, побежала переодеваться и приводить себя в порядок, на что потребовалось гораздо больше времени.

      – Как я выгляжу?

      Сидящий в кресле Арсений Васильевич улыбнулся, поднял большой палец:

      – Ты очень похожа на маму.

      – У мамы были русые волосы, а у меня темные.

      – Не имеет значения. Что это за жакет на тебе?

      – Казакин.

      – Тебе идет. Хоть сейчас на подиум.

      – Спасибо. А вот ты выглядишь неважнецки. Тебе жена нужна, чтобы ухаживала за тобой и создавала уют.

      Арсений Васильевич качнул головой:

      – Такой, как твоя мама, больше нет. С годами понимаешь это все отчетливей.

      – С годами все желанней очертанья Того, чем никогда не обладал.

      – Что?

      – Это стихи одного моего знакомого поэта. Иногда ему удаются замечательные строки. Не куксись, папуль, может быть, еще встретишь умную и добрую женщину, влюбишься и будешь счастлив.

      Он снова покачал головой, вспоминая свою первую встречу с Милославой.

      Арсений тогда заканчивал второй курс института и ехал в троллейбусе с площади Островского в общежитие. На одной из остановок в троллейбус вбежали две девушки, встали рядом, держась за поручень, а у Арсения случился сердечный приступ. Именно так можно было назвать его состояние, когда он глянул на одну из девушек и встретился с ней глазами.

      Серо-зеленые светящиеся очи (именно очи, а не глаза), густые ресницы, красивый излом бровей, тонкий прямой носик, изумительного рисунка губы и неимоверной, немыслимой красоты улыбка, улыбка феи, полная тепла и восторженного отношения к жизни.

      Он так и ехал потом, забыв обо всем на свете, проехал свою остановку, не сводя глаз с незнакомки, посматривающей на него лукаво и заинтересованно. А потом девушки вышли, он опомнился, бросился было за ними, но было уже поздно, троллейбус тронулся с места. Сумасшедшей красоты девчонка исчезла как видение, как мираж, дарующий путнику в пустыне надежду на глоток воды, продляющий жизнь.

      Лишь спустя пять месяцев Арсений вновь встретил эту девушку – на вечере в институте, посвященном слету студенческих строительных отрядов. Он не собирался на него идти, хотя сам ездил в составе одного из отрядов на Алтай, под Бийск, строить птицефабрику. После тренировки сборной института по волейболу Арсений заявился в актовый зал на втором этаже чисто ради любопытства, как был – в стареньком зеленом свитере, в немодных штанах, со спортивной сумкой через плечо, и в фойе зала, в окружении однокурсников и парней постарше увидел Ее!

      Милослава сидела на стуле у стены, сложив руки на коленях. На ней было блестящее «малахитовое» платье с красной