Конец советского человека. Анас Самирович Згхиб

– ноль, голос единицы – вздор, голос единицы меньше писка» – это лозунг Владимира Маяковского, который висел над советским общественным институтом, написанный невидимыми буквами. Эту цитату знали все.

      Мало того, не следует недооценивать тот объем душевной и интеллектуальной работы, который советские люди вкладывали в реализацию этих принципов. Сейчас нам может показаться, что советские люди на самом деле насмешливо относились к идеям коллективизма, к марксистской идеологии, что они не верили в коммунизм.

      В какие-то моменты и для больших общественных групп это было ровно так. И существовали, наверное, целые отрезки в несколько лет, когда, видимо, большинство населения относилось к официальной коллективистской идеологии скептически, спорно или даже презрительно.

      Однако на протяжении большей части временного пространства, которое занял Советский Союз, большинство населения с энтузиазмом думало о том, как построить коммунизм, как построить лучшее общество, как построить лучшего человека. Это не было задачей номер один. Естественно, советский человек в очереди за колбасой или за ботинками не думал о том, как его стояние в очереди соотносится со строительством коммунизма. Это всегда было задачей номер три или четыре. Несмотря на то что это выглядит сейчас несколько смехотворно, идеологическая составляющая постоянно присутствовала в жизни советского человека. Она была ему где-то комфортна, где-то некомфортна; тем не менее с этим жили. Сейчас это сложно представить. Вообще отсутствие официальной идеологии – это самое важное, что случилось со всем советским и российским обществом за последние 30 лет. Эта пустота пытается периодически чем-то заполняться, но тем не менее пока это место никто не занял.

      В ХХ веке русские столкнулись с еще одной интересной для социолога или политолога вещью. Советская власть, придя к рычагам управления обществом, в значительной степени случайно, хотя и имея в виду что-то вроде этого, построила тоталитарное общество.

      Тоталитарное общество.

      Мы можем привести, наверное, десяток примеров обществ, которые более-менее подходят под определение тоталитарного. Тем не менее до сих пор какого-то единого определения того, что такое тоталитаризм, не существует. Я для себя определяю это достаточно просто: тоталитаризм – это до некоторой степени сингулярность. Он появляется в тот момент, когда люди пытаются строить жесткое авторитарное общество на каких-то идеологических основах и вдруг выясняют, что у них получилось на два порядка лучше, чем они хотели. Вот мы давили, давили общество с тем, чтобы оно было хорошим, с тем чтобы все улыбались, и тут всем почему-то внезапно понравилось, все стали делать ровно так, как вы хотите, и хоровое пение, которое раньше звучало нестройным, вдруг вошло в какой-то в резонанс с небесными сферами – и зазвучало.

      Это общество насилия. Но общество меньшего по сравнению с авторитаризмом насилия. Тоталитаризм по сравнению с жестким авторитаризмом – это общество, которое внезапно