Под чужим знаменем. Игорь Болгарин

Но люди пьют… Я вас прошу, дружок, сделайте мне одолжение. Занесите этот… э-э… самогон одному моему знакомому. Вам, правда, придется сделать крюк! Но в виде одолжения… Ноги у вас молодые… – Бинский смотрел на Юру просительными глазами, и, чтобы не выдать своей неприязни, Юра отвернулся и пробормотал полусердито:

      – Пожалуйста!

      – Поедете на Подол… Деньги на трамвай у вас есть? – услужливо засуетился снова Бинский.

      – Конечно, – ответил Юра, зная, что Бинский все равно не даст и спрашивает о них единственно для проформы.

      – Сразу возле Контрактовой площади увидите Ломакинские склады, спросите весовщика Загладина… Запомнили? – напутствовал мальчика Бинский.

      – Да.

      – Скажете ему: «С добрым утром, Алексей Маркович». И вручите.

      Юра кивнул.

      Бинский снова на секунду-другую выскочил из комнаты, вернулся с курточкой, помог Юре надеть ее. Хлопнул его по плечу, зачем-то подмигнул. Он был весь словно на шарнирах…

      – Счастливого пути, кадет! – прокричал он и, подталкивая Юру впереди себя, проводил его на улицу.

      Пересаживаясь с трамвая на трамвай, Юра доехал до Подола. Потом пешком пошел по булыжной Контрактовой площади, пыльной и грязной, со множеством замызганных харчевен и маленьких лавочек. Звонили к службе в Братском монастыре, и – толпа нищих в ожидании богомольцев плотно обступила монастырскую паперть.

      Юра, не глядя ни на кого, быстро пересек площадь и вышел на улицу, которая вела к Днепру. Всю правую сторону улицы занимали приземистые складские помещения. На фасаде чернели огромные буквы: «Торговые склады бр. Ломакиных». Склады были обнесены забором с колючей проволокой. У ворот прохаживался часовой – молоденький красноармеец с беспечным лицом.

      Когда подошел Юра, был уже обеденный перерыв. Грузчики, стоя у ворот, курили самокрутки, балагурили. Кто-то показал Юре Загладина. Это был высокий, широкоплечий, в запорошенной мучной пылью брезентовой робе мужчина.

      – С добрым утром, Алексей Маркович, – подойдя вплотную, сказал Юра.

      – Долго почивать изволили, юноша, – с неожиданной суровостью ответил Загладив и с опаской бросил взгляд по сторонам. – День уже.

      Он взял Юру за руку, и они пошли за угол. Убедившись, что за ними никто не наблюдает, Загладин требовательно протянул руки:

      – Давай!

      Обе бутылки он засунул в карманы брюк под широченный брезентовый пиджак.

      – Ты к Бинскому или домой? – спросил Загладин.

      Юра удивился: оказывается, Загладин уже знал о нем!

      – Домой.

      – Передашь дяде… – строгим голосом сказал Загладин, – Викентию Павловичу… что тетя Агафья приедет сегодня вечером. Если, конечно, придет пароход. – Посмотрел мальчику в глаза и добавил: – Время-то сам знаешь какое – пароходы ходят нерегулярно.

      Дотронувшись рукой до козырька кепки, он небрежно повернулся и деловито зашагал к складам мимо скучающего часового, бросив ему на ходу что-то, по-видимому, веселое, потому что часовой отставил в сторону винтовку и засмеялся.