Музыкальный приворот. На крыльях. Анна Джейн

Алина! Сидела же спокойно, но нет, решила вновь появиться на горизонте!

      – Я все решу, – жестким голосом сказал Антон, у которого на душе, кажется, бушевал шторм. – Ты ведь не принимаешь это за чистую монету, Катя? – с надеждой спросил он. К плохим словам, едким комментариям и глупым сплетням он привык куда больше, чем я.

      Надеюсь, мамаша Тропинина вставит звиздюлей Алиночке и Кириллу, хе-хе.

      – Нет, – покачала я головой. – Просто это так странно… Почему она не оставляет тебя в покое? Между вами все кончено. У нее не получилось ничего летом. Но она все равно пытается быть с тобой. Так любит?

      – Алина упертая, – устало ответил Антон.

      Алина! А ведь когда-то он произносил ее имя с теплотой и нежностью.

      Как и ты – имя Максима.

      – Ты ведь ничего не чувствуешь к ней? – зачем-то спросила я и сама себя отругала за вопрос. Ну и зачем я это делаю?

      – Не чувствую, – отрезал Антон. – Я люблю и хочу только тебя. Поняла?

      Я молчала.

      – Поняла? – повторил Тропинин.

      Я подняла на него грустные глаза.

      – Да, поняла, – тихо сказала я.

      – Вот и славно. Тебе так не повезло, – склонил он голову, скрестив над ней пальцы. – С тобой рядом я. И мои проблемы.

      – Проблемы есть у всех, – возразила я. – Антон, пообещай мне, что, если вдруг однажды ты полюбишь другого человека, я узнаю об этом первой. И от тебя.

      Вновь вспомнились его родители. Слова Адольской. Красивая девушка, оставившая в квартире Олега Ивановича серьгу.

      – Что за разговоры, Катя? – поморщился Антон.

      – Пообещай, – твердо сказала я.

      – Я не собираюсь любить никого, кроме тебя, – сказал он. – Или ты настолько не доверяешь мне?

      – Доверяю.

      – Тогда верь до конца.

      Я улыбнулась, глядя на его сосредоточенное и все еще злое лицо.

      – Я попрошу Эдгара помочь. Может быть, ему удастся понять, кто отправил письмо.

      – Хорошо, – только и сказал Тропинин.

      Мы долго еще говорили с Антоном, уже без намека на веселье, серьезно и грустно, и он не обещал мне звезд с неба, месяц под косу и самой прекрасной любви на земле. Напротив, постарался как-то деликатно спокойным голосом объяснить, какие могут быть минусы в отношениях с ним. Кроме Алины и тучи поклонниц, которые не должны были узнать о моем существовании.

      Как будто бы оправдывался.

      А мне это не нравилось, я горячо возражала, а он говорил, что я глупая и маленькая, как будто бы сам был большим и умным.

      – Спасибо, что не испугалась ее, – сказал мне напоследок Антон.

      Что я могла ему сказать на это? Только улыбнуться в ответ, жалея, что он находится от меня за тысячи километров.

* * *

      После разговора с Катей Антон некоторое время приходил в себя, глядя в синее-синее небо. Чистое, приветливое, высокое.

      Небо всегда напоминало ее – казалось таким же естественно-красивым и далеким. Было везде, но не давалось в руки. Играло красками, как Катя его чувствами, даже не подозревая этого. И всегда, где бы он ни находился, было над