Старый замок. Приманка. Вера Чиркова

Жанетт, объясняя странным мерзким запахом.

      Жанетт попыталась поговорить с сыном, но ставший мужем мальчик попросил не обижать его жену. И мачеха постепенно перестала вмешиваться в хозяйственные дела, почти не выходила из своих комнат, но невестка каждый собственный промах и каждую неприятность, случившуюся из-за ее приказов, непременно сваливала на несчастную женщину. И настал день, когда Жанетт, встретив в столовой человека, ради которого жила и дышала более двадцати лет, рассмотрела в его взгляде жгучую неприязнь. Вот тогда она и поняла бесполезность любых слов и доказательств. Ее просто никто не захочет слушать.

      Ночью она собрала свои вещи и рано утром попросила конюха увезти ее к старинной подруге, а через два дня оказалась в нашем салоне.

      Разумеется, помочь людям добиться справедливости можно далеко не в любой ситуации, но мы очень хотели попытаться. Однако ни один из предложенных нами способов Жанетт не устраивал. И вскоре мы убедились, что она желает невозможного. Вернуть прошлые отношения с пасынком и получить уважение невестки, не проучив их прежде за жестокость и бездушие, не показав, как подл и гибелен путь, по которому они пошли.

      Однако и бросить ее без помощи мы тоже не могли и отправили в Дебруин, к матушке Мелисанте. Вот там и выяснилось, что доброта Жанетт – не просто качество души, а еще и дар, хоть и слабый, но усиливающий бьющие на территории Дебруина целебные ключи. А вскоре ее перевезли в Тагервелл. У Жанетт была одна, но неизлечимая слабость: раз в декаду нанимать карету и, остановив неподалеку от дома, где она прожила столько лет, ждать, не появится ли в воротах или на балконе предавший ее сын.

      – Вели! – С одной из широких скамеек, окружавших властвовавший посреди пещеры округлый бассейн с целебной водой, порывисто, как девчонка, поднялась черноволосая женщина с прикрывающими лоб и виски мелкими локонами, бросилась ко мне, крепко обняла. – Жива, здорова… а мне написали, будто вас коршун увез.

      – Интересно, – ехидно буркнул Танрод.

      – Это мой жених и учитель, Танрод Ледхар, – успокоила я Луизьену.

      – Сначала я подумала – только учитель, – лукаво заметила она. – А теперь смотрю – минут через пять и в женихи подойдет.

      – Ему нельзя было ходить по городу без личины, – пришлось мне выдать Танроду тайну пещеры.

      – Я очень рад с вами познакомиться, – учтиво поклонился Луизьене лорд дознаватель и, усадив меня на скамью, решительно устроился рядом. – А о свойстве здешнего источника развеивать наведенные личины и мороки я слышал в Саркане, но не предполагал, что такие секреты известны посетителям часовни.

      – Только троим, – появилась из-за ниспадающих с потолка плетей Жанетт. – Исключая магов.

      – Значит, вы маг, – изрекла уже очевидную истину Луизьена с незаметным всем, кроме меня, огорчением.

      – Нам нужно серьезно поговорить. – Мне очень не хотелось расстраивать тетушку.

      – Не буду мешать, –