Горящие свечи саксаула. Анатолий Шалагин

был уже не рядовой бунт. Начиналась война, направленная против устоев государства…

      …Сборы были недолгими. Амуниция и оружие всегда были наготове. Ванька умело водрузил на нетерпеливо подрагивающего Красавчика седло и затянул упряжь. Аннушка на скорую руку собрала в дорогу провиант, которого должно было хватить дня на два. Даже маленькая Иришка приняла участие в сборах. Она, чихая и смеясь, наполняла отцовский кисет табаком.

      Иван, выйдя на крыльцо, вынул из ножен начищенную до блеска шашку и рубанул ее заросли крапивы за сараем. Подкошенные стебли легли ровным рядком.

      Иван невольно оглянулся и увидал сына, который восхищенно смотрел на отца. Он смущенно улыбнулся и направился к Ваньке, державшего под уздцы уже готового к дороге Красавчика. Иван проверил все ремни в упряжи и остался доволен: сын сделал все верно.

      – Ну, Ваньша, все, пора выдвигаться – обратился он к сыну – Ты это… Мамке помогай… Начинай потихоньку молотить хлеб. Может, недолго все это. Но кто знает…

      – Ладно – дрогнувшим голосом ответил мальчик…

      Сводный отряд под командованием подполковника Рогожникова, выступив одной частью из Степной, а другой из Троицка, выдвинулся за Уй к обеду. Встреча колонн была намечена на озере Камышлы. А уже оттуда отряд должен был двигаться к югу, и, преодолев непредсказуемый Тогузак, преследовать нападавших и отбить, если получится, угнанных людей и скот. Однако, задуманному не суждено было случиться. Один из дозоров, посланных Рогожниковым на разведку, принес нехорошую весть – на дальнем берегу Бузкуля полыхали стойбища киргизов. И подполковник принял решение не дожидаться степнинской сотни у Камышлов, а повернуть на восток. Сами по себе стойбища в степи загореться не могли, и налетчики были рядом.

      Оставив у горящих костров с десяток человек дожидаться запаздывающих казаков из Степной, Рогожников в ночной тьме двинул свой отряд в сторону Бузкуля. На берегах этого озера еще издревле были летние пастбища миролюбивого рода шомекей, снабжавшего Троицк и всю округу шерстью, мясом и кумысом.

      Это днем казаки преодолели бы двадцать верст за пару часов, а ночью дорога до Бузкуля заняла целых шесть: то овраги, то буераки, а то и возможная засада, за каким-нибудь редким в этих местах перелеском.

      В ранних предрассветных сумерках отряд Рогожникова, измотанный ночным переходом, наконец-то вышел на западный берег круглого, как полная луна, озера. Гарью запахло еще издали.

      Кони под наездниками ступали с опаской по еще местами дымящейся траве. Внезапно жеребец подполковника шарахнулся в сторону. Утихомирив умное животное, Рогожников сказал ехавшему рядом капитану Северьянову:

      – Сергей Владимирович, дайте команду всем спешиться и цепью прочесать все в округе.

      Пока расторопный капитан выполнял приказ командира, подполковник, не смотря на свою грузность, легко спрыгнул с коня и, отдав