Русская смерть (сборник). Станислав Белковский

Доцентура – особенно. Профессура хорошо помнит Советский Союз, а доцентура.

      КОЧУБЕЙ. Но вы же понимаете, профессор, что книга – говно? Извините за такой сложный экономический термин, но – полное говно.

      Пауза.

      ДЕДУШКИН. Ну, я право не знаю.

      КОЧУБЕЙ. Вы сами книгу-то читали, дорогой профессор?

      ДЕДУШКИН. Вы обижаете меня, Игорь Тамерланч. Я ее одним из первых читал. Наверное, вторым после вас. Я же был ее рецензентом для издательства – вы забыли? Кочубей. Ах, да.

      Пауза.

      Вы увидели в ней что-то хорошее?

      ДЕДУШКИН. Вы, верно, испытываете меня.

      КОЧУБЕЙ. Да нет, что вы. Просто книга получилась – фуфло полное. Там основная идея, что Советский Союз распался из-за цены на нефть. Упала цена на нефть – и не стало Советского Союза. А на самом деле же все было не так.

      ДЕДУШКИН. Как не так?

      КОЧУБЕЙ. Никак не так. Советский Союз рухнул, потому что дух из него весь вышел. Был дух – а потом не стало. Вот и умер. И нефть здесь совершенно ни при чем.

      ДЕДУШКИН. Знаете, у нас в Академии полагают, что нефть – это все-таки понадежнее будет, чем дух.

      КОЧУБЕЙ. Так и с людьми бывает. Люди что – от болезней умирают? Если бы! И не от старости даже. Они, эти люди, умирают, когда кончается дух. Вот был такой мхатовский актер, старый, я фамилию запамятовал, но точно на букву Ы.

      ДЕДУШКИН. На Ы – это, стало быть, чукотский актер. У нас декан факультета экономики рыбы.

      КОЧУБЕЙ. У него мечта была – встретить на сцене свое столетие. И он жил до ста лет без единой болезни. Ходил даже без палочки. И в день столетия вышел на сцену. И сыграл. То ли Макбета, то ли Гамлета, я уж не помню. А ровно через три дня – умер. Ничем ведь не болел – а умер. А почему?

      ДЕДУШКИН. Почему?

      КОЧУБЕЙ. Потому что цель жизни его исполнилась, и больше жить ему стало незачем. Дух вышел.

      ДЕДУШКИН. Я вам хочу сказать, Игорь Тамерланович, у нас в Академии в киоске вашу книгу распродали за 3 часа. 700 экземпляров – за 3 часа.

      КОЧУБЕЙ. А я вам хочу сказать, любимый директор, что я выкупил 5000 экземпляров этой книжонки. Из магазинов. Чтобы никто ее больше не читал. Хотел отправить в туберкулезные санатории, но жена отказалась. Не хочет, чтобы знали, кто ее муж.

      ДЕДУШКИН. А так разве не знают?!

      Пауза.

      Пристально смотрят друг на друга.

      Вы не хотите подарить Алисочке книжку с дарственной надписью?

      КОЧУБЕЙ. Не хочу. Простите, профессор, категорически не желаю. Пусть Алисочка наслаждается белым песком. Виндсерфингом или как он там называется. Пусть трогает за хобот индейцев маори. А мое рукоделие ей ни к чему совершенно.

      ДЕДУШКИН. Удивительно. А я ведь уже обещал внучке…

      Что же мне теперь делать?!

      КОЧУБЕЙ. Скажите, что экземпляров просто не осталось.

      Вот допечатают, через пару лет, к моей смерти.

      ДЕДУШКИН. Типун вам на язык!

      КОЧУБЕЙ. Тогда и будут еще. И даже надпишем всем желающим мертвой рукой. Видите – вот этой мертвой рукой.

      Показывает руку по локоть.

      Напольные часы.

      ДЕДУШКИН.