Кастинг. Маргарита и Мастер. Владимир Буров

воровать кору с дерев – за…

      – За вашим личным Плинтусом!

      – Великолепно. Вы не пожалеете, что рассказали мне эту мечту-идею на… сколько там серий было у – сериал про знаменитого рисованного сыщика.

      – Если вы готовы за меня поручиться, я расскажу по дороге – куда мы идем? – всё – или почти всё – что там еще есть у меня за душой.

      – Да, но только ответьте на один последний вопрос.

      – Да, конечно, могу и на два.

      – Спасибо, потому что их как раз два. Первый, – Пли огляделся по сторонам.

      – Вы чего? – спросила Редисон Славянская.

      – Подслушивают гады, – как сказал Боря Сичкин, или кто-то похожий на него, – а мы должны договорится о тайном договоре.

      – Тайном Договоре? – повторила Реди.

      – Да, но об этом потом, – хотя считайте, что я вас уже включил в список

      – Какой список, Шиндлера?

      – Та не, здесь без Шиндлера делов хоть отбавляй. Впрочем, мы можем перейти сразу ко второму вопросу.

      – Ко второму?

      – Да, но не к тому второму, который я сначала имел в виду, а ко второму, который идет после двух первых: первого и второго.

      – Может быть, лучше, чтобы я не запуталась, начать с первого первого?

      – ОК, – как мяукают у вас в Голливуде. Не будем торопиться. Хотя поторапливаться надо, ибо они уже зашли в универмаг-универсам, и если будет драка, мы можем понадобиться.

      – У вас, точнее, у нас в магазинах уже дерутся, как раньше, когда делили карточки на хлеб?

      – Нет, сейчас уже докатились до того, что, да, делить продолжают, но исключительно только духовную пищу, как-то:

      – Кто стоял раньше в очереди: я или вы все здесь вместе взятые, если учесть, что мне одной лет больше, чем двух-трем из вас опять-таки взятым в одну корзину, как котята для утопа, а?

      – Так бывает?

      – Да, некоторые привыкли еще с пятидесятых настолько долго стоять в очередях за хлебом, что теперь никак не могут отвыкнуть, чуть что:

      – Я здесь стояла еще с двух ночи.

      – Почему?

      – Потому что считают: своё уже не только отсидели, но и отстояли – больше, как грится:

      – Не мохгу, – дайте дорогу, тем более, у меня с собой только бутылка водки. Вторая привязана между ног – не найдут, постесняются. И знаете почему? Не захотят раскрывать перед новым охранником место, где они затариваются для дома-для семьи.

      – Неужели здесь так долго живут? – удивилась Ред.

      – Вы не знали?

      – Нет.

      – Зря уехали, жили бы здесь долго, но…

      – Но именно по этой причине: пока хочется ругаться – человек хочет жить, пока при виде его все не будут разбегаться в разные стороны. Но сами же и понимают тщетность своих надежд, ибо очередь крепка не только своей длиной – как в ГУМе, но, разумеется, не в 200-ю секцию:

      – Как буфет для Владимира Вы всегда отрытый, но для других так же всегда, увы:

      – Закрытый. – Но и духом