Четыре месяца темноты. Павел Волчик

короче, чем он себе представлял, Кирилл снова стал исследовать забитый до основания шкаф. Некоторые картонные коробки старого образца рассыпались прямо у него в руках. Он нашёл массу того, что ни разу даже не вскрывалось и пролежало здесь не один десяток лет.

      Следующие три урока прошли не так успешно. Пятый класс показался неуправляемой стаей мартышек, которые только, может, на жалюзи не раскачивались. И он должен был рассказывать им о покрытосеменных растениях! Разве что о бананах. Озеров дал себе слово тщательнее подготовиться к их уроку в следующий раз.

      В шестом «Б» он должен был рассказывать про медуз. Ему удалось зацепить их внимание фактами о самых ядовитых тварях. Португальский кораблик, от одного прикосновения к которому погибает рыба, особенно поразил воображение мальчика по имени Емеля, с раскрасневшимся лицом и всклокоченными волосами. Кирилл совершил огромную ошибку, позволив ему дважды рассказать о гигантских медузах размером с акулу, которых он видел в морском заливе Города Дождей. Подробное описание их щупалец и увлекательная история про то, как дедушка Емели боролся с ними уже на берегу, довели класс до истерики.

      Последний урок Кирилл провёл на автопилоте, рассеянно пытаясь запомнить поток новых лиц, отмечая особенности, склонности, портреты и характеры новых учеников и к финалу даже позабыв, какой класс у него был.

      Ему казалось, что день давно уже должен был закончиться, но впереди его ждала первая встреча с классом, который ему поручили, и неприятный разбор полётов по поводу прошедшей драки и потопа, устроенного в туалете.

      Озеров не любил никого обвинять и терпеть не мог школярства. Он понятия не имел, как говорить об этих событиях с детьми. Пока что он решил отдельно разобрать драку с участниками инцидента и вместе со всем классом – случай с потопом, потому что про него было известно мало.

      Кирилл быстро заполнял в перерыве журнал, когда вдруг почувствовал, что за ним пристально наблюдают. Он поднял глаза и увидел красное мальчишеское лицо: ошалелый взгляд, светлая чёлка, волосы прилипли к мокрому лбу, нос плотно прижат к краю кафедры.

      – Вы испугались, Кирилл Петрович? – спросил мальчик высоким голосом с плавающей интонацией.

      – Не очень. Хорошее настроение, Емеля?

      – Сегодня в столовке Ибрагимов хотел облить меня соком, но пачка лопнула у него в руках.

      – День начался удачно, но не для Ибрагимова, – проговорил Озеров, продолжая торопливо писать.

      – Я хотел вас спросить…

      Кирилл постарался скрыть страдание на лице. Колбасов сегодня извёл его вопросами про медуз, на которые чаще всего сам и отвечал. Он весь урок тянул руку, и не спрашивать его совсем было бы слишком жестоко, но стоило позволить ему высказаться – и начиналось словоблудие.

      Озеров отложил ручку и серьёзно спросил:

      – Что тебя интересует?

      Емеля посмотрел вокруг. Видно, он ещё не придумал темы для разговора. Звук «Ч» у него получался с лёгким присвистом, как «чью».

      – А чей