Цыганка. Зинаида Гиппиус

каких-нибудь детей в приют, или, если ничего другого не случалось, то хоть Оксан или Гапок на места. И делала она это с таким тактом, настойчивостью и уменьем, что все у нее удавалось самым лучшим образом.

      Мало-помалу, сама вдова Винниченко, дама полная и себе на уме, стала весьма доверять Каролине Петровне.

      До главных хозяйственных дел она ее не допускала, но мелочи были сданы на ее руки.

      И после шести лет совместной жизни вдова Винниченко, равно и ее дочь, смотрели на Каролину Петровну, как на члена семьи.

      – Тише! тише! – зашептала Каролина Петровна и замахала руками, увидя своих учениц. – Не хлопайте дверями. Две еще сидят.

      Аня была в недоумении, но Лида сейчас же подошла к постели и спросила:

      – Эту вынули? Валяли?

      – Нет еще. Погоди.

      – Что вы делаете! Ведь бок обомнется.

      – Погоди, Лидочка. Не спорь. Впрочем, я думаю, теперь пора.

      Каролина Петровна подошла к постели и развернула, едва касаясь, то, что было похоже на заснувшего ребенка. Под белыми покровами лежала баба, нежная, воздушная, легкая и мягкая, как пушинка. Каролина Петровна с любовью повернула ее, совсем темное, тело. Корочка была желтоватая, подернутая словно черным кружевом, подпеченая.

      Лида положила в ряд две подушки и с серьезностью смотрела, как Каролина Петровна перекатывала с одной на другую остывающий кулич. Ане сначала хотелось смеяться, потом сделалось скучно.

      – Ну что, Аничка? – произнесла вполголоса Каролина Петровна, не отрываясь от работы. – Думаете праздниками повеселиться?

      – Нет, какое же веселье! Папы дома не будет. А я ведь не выезжаю. У вас буду, вот с Лидой.

      – Постойте, погодите. На праздниках еще бал устроим. Еще попляшете.

      Аня вспыхнула. Она страстно любила танцевать.

      – Как на Рождестве, Каролина Петровна? Да? Вот жаль, Альберта нету!

      Альберт был знакомый пажик, приезжавший на Рождество домой.

      Аня не могла бы сказать, какого цвета у него волосы, умен он или глуп. Но она жалела о нем, потому что он никогда не уставал танцевать.

      – На что нам Альберт! И без него найдем! – возразила Каролина Петровна. – Знаешь, Лидуша, Платон Николаевич приезжает в страстную субботу.

      Лида слегка оживилась.

      – Надолго? Наконец-то собрался! Мамаша знает?

      – Кто это? Кто? – приставала Аня.

      – Племянник Каролины Петровны. Он был у нас четыре года тому назад. Вот веселый-то! вечно с ним возня. Ну, я рада.

      Баба достаточно остыла и ее поставили на стол.

      – А? ну что? Не хороша? – торжествовала Каролина Петровна, обращаясь к Лиде. – Легче ваших, куда!

      – Только, может быть, пресна, – скептически заметила Лида.

      Ане опять сделалось скучно. Но прибежала косоглазая, противная горничная и объявила, что барин вернулся и обед подан.

      Аня поцеловала своего друга, обещала забежать вечерком и медленно пошла через двор, направляясь к большому дому.

      III

      Отец Ани уже сидел в столовой и ел суп, обмакивая