Оглашенная. Павел Примаченко

Позвольте отнять у вас несколько минут и решить ряд формальностей. Надеюсь, ваши планы относительно будущих детей не изменились? У вас, кажется, будут двойняшки? – Он опустил глаза, ожидая ответа.

      – Какие планы? В смысле отказа? Нет, с какой стати? Мне Игнатова сказала, что здесь ничего противозаконного нет.

      – Именно, вы на сто процентов правы. – Из плотного футляра Станислав Иванович вытащил очки с тонкими, золотистыми дужками и небольшими квадратными стеклами. Неспешно водрузил на нос. Извлек несколько бланков.

      – Вы не возражаете, если мы сейчас оформим документы на отказ от детей? Типовое заявление напишите от руки, – любезно подал ручку.

      Лена выполнила просьбу.

      – Теперь договор на обслуживание. В нашей стране медицина, слава Богу, бесплатная, но ее финансовые возможности, к сожалению, ограничены. А роженице необходим повышенный комфорт, сбалансированное питание, уход медперсонала, самые современные медикаменты и медоборудование. Вы согласны?

      Она кивнула. Не терпелось избавиться от этого типа. Чем-то он начинал раздражать.

      А Гробовщенкин продолжал елейно и нудно бубнить.

      – В связи с этим фонд заключает с роженицами договор, по которому обязуется доплачивать роддому определенную сумму на их содержание. В каждом конкретном случае материальная помощь различна. Скажем, у вас будет двойня, значит, и сумма будет больше. – Протянул бланк договора. – Ознакомьтесь.

      Не глядя, Лена поставила подпись.

      – И еще. Роды – процесс непростой. – Он прикрыл глаза. – Может сложиться нештатная ситуация и младенец окажется, как бы это лучше выразиться… неживым. – Подсунул еще какую-то бумагу.

      Лена и ее подмахнула.

      – Ну, вроде все. – Станислав Иванович протянул конверт. – Тысяча рублей на карманные расходы. Предусмотрено условиями договора. – Угодливо улыбнулся. – У нас замечательный буфет, свежие фрукты, соки. После родов получите остальные.

      Лена покрутила в руках конверт, про себя подумала. – «Раз так надо, пусть будут, не помешают, и этот слизняк быстрее уберется».

      – Всего хорошего, – Гробовщенкин наклонил голову. – Возникнут вопросы, мой кабинет на первом этаже. С девяти до восемнадцати. Перерыв с двенадцати до двенадцати двадцати. Всегда рад помочь. Да, чуть не забыл. Если захотите оставить двойняшек, это ваше полное право. Но деньги в таком случае, необходимо вернуть в размере двух тысяч у.е. – Он еще раз поклонился и вышел.

      – Придурок какой-то. Зачем мне деньги? Я же детей отдаю, а не продаю.

      Вернулась соседка.

      – Я – Вера. А ты, подруга, в первый раз в первый класс? – Зевнула. Медленно села на постель.

      – Вроде того. – Лене не хотелось с ней разговаривать.

      – А я у них в штате. У меня сестра зубастая, ничего ей не помогает. Гроши получила? Дай сотню. Как отстреляюсь, сразу возверну.

      – Бери.

      – Ну, спасибо, выручила. А можно две? Я чую в ночь поеду, а с утречка возверну. У тебя, говорят, двойня намечается? Хорошо должны