Гончие смерти. Антон Грановский

пробасил он. – Буду бегать по чащобе и ловить людишек. Поди плохо?

      Лекарь нахмурился и покачал головой.

      – Нельзя быть таким легкомысленным, Хлопуша. Завязывал бы ты с этими боями, а?

      – Я бы завязал, да не могу. Уж больно хорошо за них платят.

      – Ты ведь толковый охотник. И охоронцем был неплохим. Надень кольчугу, возьми в руки булаву и зарабатывай, как другие богатыри.

      Хлопуша усмехнулся.

      – На большой дороге, что ли?

      – Зачем же так? – нахмурился лекарь. – На княжьей службе. Такие бугаи, как ты, всегда нужны.

      Верзила ухмыльнулся и качнул лохматой, русоволосой головой.

      – Нет, брат. Пусть княжье поле распахивают кони, а медведю на шею ярмо не напялишь. Медведь – он житель лесной, он свободу любит.

      И Хлопуша снова взялся за кувшин с вином.

      После двух кувшинов вина Хлопуша слегка захмелел.

      – Ты со мной не спорь, – выговаривал он притихшему и пугливо озирающемуся по сторонам лекарю. – Нешто это хорошо? Гофы торгуют, а мы воем. Купцы с иноземцами целуются да по рукам ударяют, а нашим оборотистым середнячкам деваться некуда. Вот и скажи мне, умник: куда катится Хлынское княжество?

      Богатырь говорил негромко, и стол их стоял в стороне от прочих, однако лекарь не на шутку разволновался. Пригнув голову к столу и испуганно глядя на здоровяка, он прошептал:

      – Хлопуша, не гневи богов.

      – Богов? – Здоровяк дернул щекой. – При чем тут боги? Тут не боги, тут бояре. Радимичей с их земель согнали? Согнали. Кривичей за непокорность выжгли вместе с домами, бабами и детьми? Выжгли. И какого лешего Первоход выдумал эти пушки да ядра? Знамо дело, теперь князь Добровол…

      При упоминании княжьего имени лекарь вздрогнул, быстро схватил с плошки блин и сунул его Хлопуше в рот.

      – Жуй да не болтай! – громким шепотом велел он.

      – Да уж, – прочавкал, перемалывая блин, Хлопуша. – Одно только удовольствие у честного человека и осталось – набить себе брюхо. А что до нашего князя, то он…

      Лекарь подхватил с плошки последний блин и впихнул его в рот здоровяку.

      – Прошу тебя, Хлопуша: не поминай сего имени вслух, – взмолился лекарь. – У меня ведь дома малые детки. Договоришься до того, что останутся мои деточки сиротами.

      Проходивший мимо стола пьяный бражник в богатом кафтане, такой же здоровый и широкоплечий, как Хлопуша, остановился и угрюмо уставился на Хлопушу.

      – Чего сказал про князя Добровола? – грубо спросил он.

      – Ступай мимо, – даже не посмотрев в его сторону, обронил Хлопуша.

      Богатырь в богатом кафтане опустил кулаки на столешницу и пригнул голову. Мохнатые брови бугая съехались к переносице.

      – Повтори, что сказал про князя! – потребовал он, свирепо вращая глазами.

      Хлопуша небрежно глянул на бугая, затем поднял руку и резко ударил его кулаком по голове. Бугай пару секунд стоял, тупо глядя на Хлопушу, потом глаза его закатились под веки, и он тяжело рухнул на пол.

      Несколько охоронцев подбежали к распростертому на полу верзиле,