Петля и камень в зеленой траве. Георгий Вайнер

оно им? Мать в поликлиники ходит, как на работу. В три поликлиники – в их МГБешную, в районную и в мою писательскую. В сумке всегда – десять дюжин рецептов, прописей, медицинских рекомендаций. С ума сошла на этом.

      Водочка «Пшеничная», водочка «Посольская», водочка «Кубанская». Вся экспортная, желтым латунным винтом закрученная. Водка с винтом – аква винтэ. Где берут? У меня точка зрения нищего учителя чистописания, попавшего на купеческий обед.

      Еще по одной шарахнули. В голове поплыл негромкий гул, умиротворяющий, приятный, фиолетовой дымкой он отделял меня от родни, их чавканья, суеты, разговоров.

      Собственно, сами-то разговоры я слышал, но успокаивало отсутствие связи, логики, сюжета. Я не прислушивался к началу и не обращал внимания на концы.

      Снова выпили. И закусили. Неграмотный скобарь Гайдуков объяснял Антону какую-то философскую теорию, поразившую его красотой слов. Наверное, у себя в бане слышал.

      – Ты, Антоша, пойми, современная жизнь происходит в мире процессов и в мире вещей… Мы включены в мир процессов… но мир вещей заставляет…

      Действительно, смешно – мир политических процессов и мир импортных вещей.

      – Молодец, Андрей! Жарь круче! – крикнул я ему.

      – Да, мир процессов порождает…

      – Давайте выпьем за нашу мамочку! – Это, конечно, сынок Севочка.

      Давайте выпьем. Можно за мамочку. Спасибо тебе, мамочка, дай тебе Бог здоровья. Мать улыбалась застенчиво, с большим достоинством. Заслуженный успех. Золотая осень жизни. Пора сбора плодов.

      Я заел травкой и неожиданно для себя спросил:

      – Никто не знает – может быть, я Маугли?

      Все на миг глянули на меня, Гайдуков спросил:

      – В каком смысле? – А Эва громко захохотала.

      Но все уже отвернулись, в пирог с вязигой врубились.

      – …А насчет равенства – это демагогия. Равенство – это не уравниловка! Да, не уравниловка!.. – распинался Антон. Умный ведь человек, а чего несет. – Мой опыт и мой труд дороже, и я должен больше получать. Равенство – это не уравниловка…

      Равенство, ребята, это не уравниловка. Советую вам, отлученным от семги и водки на винте, это запомнить покрепче. Равенство, стало быть, не уравниловка.

      Оторвалась на миг от тарелки долговязая блекло-картофельная девушка Рита:

      – Мне один мальчик стихи прочитал, послушайте:

      Чтобы нас охранять – надо многих нанять,

      Это мало – службистов, карателей,

      Стукачей, палачей, надзирателей.

      Чтобы нас охранять – надо многих нанять,

      И прежде всего – писателей!

      Вот тут наступила тишина. Ласковый дедушка посмотрел на нее зеленым круглым глазом, добро пообещал:

      – Гнить твоему мальчику в концлагере – это уж ты мне поверь, я в этом понимаю.

      И первый раз подала голос Эва:

      – Никто ничего не знает, никто ни в чем не понимает – в смутные живем времена…

      Гайдуков, чтобы выровнять обстановку за столом, велел