Петля и камень в зеленой траве. Георгий Вайнер

какая сила внутри меня от твоей мускулистой тяжести!

      Теснее!

      Крепче!

      Крепче!

      Какая радость!

      Она бушует во мне и ревет.

      Отнялись ноги. И руки не весят ничего.

      Только твоя тяжесть на моей груди.

      Ты щит на сердце моем.

      Ах, как легко, как невесомо лечу я над миром!

      Какая счастливая истома в спине!

      Нечем дышать.

      А впрочем – и не надо!

      Я – двоякодышащая,

      я дышу каждой порой. Каждой клеткой.

      Сильнее,

      Алеша!

      Сильнее,

      любимый!

      Пусть будет тебе сладостно со мной —

      мы прилепились друг к другу.

      Мы стали одной плотью.

      …А тогда, в Бибиреве, на улице, измученной зимой, стоял он без шапки, с бутылками в руках и со смехом говорил, что незнакомых мужчин очень даже удобно приводить в гости. И шел со мной до дома, до подъезда, до самой двери, и, когда уже на лестничной клетке я пыталась прогнать его, страшась, что уйдет, он сказал мне:

      – Я замерз и никуда не пойду… – и нажал кнопку звонка.

      Прислушиваясь к гомону за дверью, я механически спросила:

      – А где же ваше пальто?

      Простучали в передней каблуки, с железным чавканьем заелозил замок, но он успел ответить:

      – У меня нет пальто. У меня была куртка. Как у папы Карло. Я поменял ее на шампанское.

      Распахнулась дверь, в передней было полно людей, все они радостно, нетерпеливо заорали, и этот безумный сон продолжался – никто не удивился, что я вошла в дом из зимы, с улицы, с раздетым незнакомцем, все кричали:

      – Быстрее, быстрее! Мы заждались! Садитесь…

      – Алексей Епанчин…

      – Очень приятно. А это вы пишете такие смешные рассказики в «Литературке»?

      – Случается.

      – Ой, как здорово! Девочки, помните, мы еще хохотали…

      – Я вас сейчас не так рассмешу!

      – Ула, ну что ты копаешься – как замороженная…

      – Значит, вас зовут Ула…

      – Где вас посадить, Ула?

      – Слушай, Улка, а что же ты не говорила, что с ним знакома?

      – Я с ним не знакома.

      – Ха-ха-ха – ты всегда что-нибудь сказанешь.

      – Эйнгольц, подвинься на диване.

      – Ой, какое шампанское холодное, просто прелесть.

      – Ула, я же вам говорил – вы женщина из моего утреннего сна…

      Не беги так, время! Остановись! Продли мою невесомость и тяжесть чресел моих, полных тобой, Алеша.

      Если бы так было всегда!

      И кажется, не может быть счастья острее и светлее, и все-таки – наслаждение становится все больше.

      И сильнее.

      И подъем еще вершится, и туманное полузабытье, полное страсти и движения, воздымает меня все выше.

      Не верится, будто такая радость может еще расти, и хочется рухнуть в беспамятство опустошенности.

      Быстрее,

      любимый,

      быстрее!

      …Как быстро пролетел тот вечер! Действительно – он был лучше моих старых знакомых. Как он веселился, шутил, произносил пышные грузинские