Курица в полете. Екатерина Вильмонт

подняла глаза и опешила. Перед ней стоял

      Витька Шебанов по кличке Шеба. Он был старше Эллы года на три, и она давно его не видела. Он сидел в колонии. Его мама говорила, что Витеньку подставили, что он не виноват, но отмазать его ей не удалось. Все девчонки во дворе умирали по нему и раньше, а теперь перед ней стоял настоящий красавец, хоть и остриженный наголо. Это было заметно, несмотря на модную клетчатую кепочку.

      – Витя, ты освободился?

      – Как видишь, красотуля! Ну ты и вымахала, выглядишь – зашибись!

      – Ты тоже…

      – Слушай, ты все с бабкой живешь?

      – Да.

      – Она тебя в ежовых держит, а?

      – Почему? Нет.

      – Может, сходим вечером в киношку, а?

      – Вечером не выйдет, – вздохнула Элла, – я должна бабушке помогать.

      – До ночи, что ли?

      – Ну я не знаю, как получится, – смущенно потупив глаза, пролепетала Элла.

      – А если я приду к твоей бабке и попрошу отпустить тебя со мной в кино?

      – Не знаю. – Элла задохнулась от безумного желания пойти с ним в кино. Но лучше бы тайком от бабушки – и вообще от всех. Все-таки Витька уголовник, что бы там ни говорила его мать.

      – Да не боись, не пойду я к бабке твоей – охота была нарываться! Но до завтра ждать тоже кисло. Давай ты что-нибудь наври бабке или помогай в диком темпе, а лучше и то и другое – полвосьмого встретимся за углом у булочной, зачем всему двору знать, правда же?

      – Ну да… А если я все же не смогу?

      – Не сможешь – значит не сможешь! Буду ждать полчаса – до восьми.

      – А потом что?

      – Да уж сумею время провести, – засмеялся он так, что Элла поняла: она не переживет, если он пойдет в кино с кем-то другим.

      – Ладно, я постараюсь. А какой фильм?

      – Не все ли равно?

      – Как? – поразилась она.

      А он засмеялся опять и обласкал Эллу таким взглядом, что у нее ослабли ноги и она ухватилась за него – невольно, не нарочно, но обоих тряхнуло током.

      – Ого! – вдруг охрип он. – Ладно, буду ждать до полдевятого.

      – Я приду… обязательно, – шепотом пообещала Элла и робко подняла глаза. Он пристально смотрел на нее, не смеялся, даже не улыбался.

      – Ну иди… До полвосьмого!

      – Вить, а ты когда приехал? – Не было сил уйти, не видеть этих серьезных и слегка все-таки испуганных глаз.

      – Приехал? А вчера. И с ходу…

      – Что?

      – Втрескался!

      – В кого?

      – В тебя – в кого! Ну иди уже, иди, наври бабке… А то я за себя не ручаюсь.

      И Элла отчетливо поняла – второй раз не за горами.

      Когда она явилась домой, у бабушки уже дым стоял коромыслом – она пекла на заказ свои потрясающие кексы с цукатами.

      – Элка, где тебя носит? Обедать будешь?

      – Нет, не хочется!

      – Что значит – не хочется?

      – Я потом… Что нужно делать, ты скажи, а то мне надо сегодня…

      – Мне тоже надо пораньше освободиться. Люсик пригласил