Дрейфующая станция СП-40 бис. Андрей Сулацкий

– то и в обратном, по ветру, можно.

      Тут вступил в разговор Иванцов, давно уже прислушивавшийся к “экзамену”:

      – Командир, Младшóй насчёт силы и направления ветра правильно говорит, я по сносу машины прикинул. Так и есть. При таком ветре мы и перпендикулярно к нему сядем. Не проблема. Предлагаю подлететь поближе к месту, что лейтенант присоветовал. Посмотреть внимательно. Поискать.

      Собственно, искать особо и не пришлось. Ветер хоть и так себе, но сдул со льда, граничащего с айсбергом почти весь снег. Давно, видимо, дует. По внешнему виду льда Берг уверенно определил, что лёд не молодой, а настоящий многолетний паковый, метра 3…4 толщиной, как минимум. Самолёт точно выдержит. Здесь он уже Левшакова не пытал, надо было быстрее самолёт сажать, а не экзамены устраивать. Для уверенной посадки пилотам требовалось метров 110…120 ровного льда. Лучше – чуть больше. Они нашлись сразу же у края айсберга и дальше, в любом направлении. И на желательный восток-северо-восток тоже. Там для посадки и Ан-двенадцатого вполне длины и ширины полосы хватило бы.

      На минимальной скорости и высоте, которые только мог поддерживать Иванцов, никаких колдобин, трещин и, не дай, бог, полыней вроде бы не заметили. Но минимальная скорость – это, аж, 120…140 кэмэ в час. А высота – метров 15…20. Многого не углядишь. Осталось положиться на удачу. И на мастерство пилотов…

      Самолёт заходил на посадку. В кабине Иванцов что-то сказал Максу. А тот в микрофон объявил:

      – Дамы и господа! Прошу пристегнуть ремни, поднять спинки кресел и убрать откидные столики. Наш самолёт совершает посадку в аэропорту… Айсберг… И это… В общем, с богом!

      Алексей, пристегнувшись, взглянул на колени и руки сидящей напротив Державиной. Кажется, коленкам должно быть больно, так их стискивают. “Совсем, как сестрёнка Оля. Когда сильно волновалась”, – и собственный страх Алексея почему-то мгновенно прошёл. Левшаков поднял глаза. И улыбнулся Кате. Державина с небольшой задержкой кивнула в ответ. Коленки “вздохнули” чуть свободней… “Есть касание. Катимся… Катимся… Ух, ты! – Тряхнуло капитально, просмотрели-таки колдобину… Небольшой снос хвоста в сторону… Медленней… Ещё медленней… Всё, приехали!”

      Валерий Палыч, выключив мотор, спросил Логинова:

      – Штурман, ты, что в бога веришь?

      – Ну, как тебе сказать, командир… Когда как, в общем… Чаще – нет… А сейчас, вот, верил, – смущённо почесал нос второй пилот.

      – Ты, что сомневался, что сядем? – пытал своего второго первый.

      – Умом-то – нет, конечно… Но, как-то… Ну, ты ж понимаешь – мы сейчас чёрт знает где… и когда… В чём угодно сомневаться начнёшь, – оправдывался Логинов.

      – Ладно, открывай дверь в салон, – смилостивился Иванцов. А по спине первого пилота стекала струйка холодного пота: “Хорошо, не видит никто”, – подумал Валерий Палыч.

      В кабине уже готовили оружие. Собственно, Чайка уже давно достал, зарядил своего “Тигра-девятку”²³ с оптическим прицелом и наблюдал через

23

Охотничий карабин “Тигр” создан на основе снайперской винтовки Драгунова (СВД). Существуют несколько вариантов этого карабина под разные патроны, начиная от стандартного российского патрона 7,62х54, применявшегося ещё для винтовки Мосина, до варианта “Тигр-9” под усиленный патрон калибра 9,3х64, предназначенного для крупного зверя.