Нелюбимая. Мария Садловская

хоть и троюродная, но вывихнутая точно! – Поглядев на Костю, предложила: – Может, моему папаньке позвонить, пусть охрану пришлет?

      На что Костик отрицательно качнул головой.

      Надя в это время подошла к столу и положила рядом с ключом деньги, буднично бросив Костику:

      – Моя часть за квартиру!

      Обрадованный Костик (возможно, не все потеряно!) благодушно ответил:

      – Да можешь и попозже отдать, еще рано. До конца месяца целая неделя.

      Она, не обращая внимания, взяла собранные вещи и вышла, тщательно прикрыв за собой дверь, стараясь не хлопнуть.

      Да, Надя была расстроена, но не обижена. Обидеть может только равный. Они с Костиком никогда не были равными.

* * *

      Идти Надежде было некуда. Невдалеке от дома располагался парк, и она направилась туда. Все скамейки оказались заняты молодыми парами или мамашами с детскими колясками. Надя с чемоданом и сумкой устала и принялась выискивать глазами, где бы можно присесть? Ага! Вон на скамейке сидит пожилая женщина, и девушка направилась туда. Вежливо спросила: «Можно присесть?» – и устроилась на конце скамейки, поставив рядом чемодан и сумку. Вспомнила сцену с Костиком и равнодушно хмыкнула: «Как в анекдоте, муж приезжает раньше с командировки… Только у меня наоборот – жена приезжает».

      Сейчас ей надо решать, что делать дальше? А в голове – пусто. То, что с ней недавно случилось, будто ее не касалось. Произнес бы кто слово «Костик» – она спросит: «Кто это?»… Надежда потерла пальцами виски, вспомнив – ей надо найти жилье. Сделать это срочно – ночевать негде! Мысли ее неожиданно прервались вопросом старушки, сидящей рядом:

      – Тебе, наверное, нужна квартира?

      Надежда вздрогнула, удивившись прозорливости женщины, и ответила:

      – Да, так получилось, что мне негде ночевать.

      – Это, красавица, может случиться с каждым. Жизнь такая. Пиши адрес – моя приятельница берет квартирантов. Две девушки у нее жили – уехали, закончили учебу.

      Надя записала адрес, заверив старушку, что доберется легко, город знает – прожила здесь пять лет – и поднялась со словами благодарности.

      – Спасибо вам, помогли мне!

      Старушка в это время рылась в своей огромных размеров сумке, перебирая какие-то вещи.

      – За это ты у меня купи что-нибудь. Сегодня ничего не продала. Никому ничего не надо – все стали богатые! – Неодобрительно жаловалась она.

      Надежда с удивлением заглянула в сумку, наполненную самыми неожиданными вещами – от металлического зазеленевшего чайника до кожаного мужского ремня со звездой на пряжке. Не желая обидеть старушку, но помня, что денег в кошельке в обрез, она извиняющимся тоном ответила:

      – Но мне ничего не надо!

      Старушка, не слушая отказа, вытащила из глубины сумки тряпичную, явно самодельную, куклу. Плоская, пришитая грубыми стежками к туловищу голова болталась. На предполагаемом лице были неумело наведены, почему-то синим, брови и круглые глаза. Губы, задуманные сердечком, получились кружком. Там, где должен быть нос, проходили две толстые