Человек в картинках (сборник). Рэй Брэдбери

Как и для многих других – слишком многих, – для вас главным стал комфорт. Да если завтра на кухне что-нибудь поломается, вы же с голоду помрете. Не сумеете сами яйца разбить! И все-таки советую выключить все. Начните новую жизнь. На это понадобится время. Ничего, за год мы из дурных детей сделаем хороших, вот увидишь.

      – А не будет ли это слишком резким шоком для ребят – вдруг запереть навсегда детскую?

      – Я не хочу, чтобы зашло еще дальше, понимаешь?

      Львы кончили свой кровавый пир. Львы стояли на опушке, глядя на обоих мужчин.

      – Теперь я чувствую себя преследуемым, – произнес Макклин. – Уйдем. Никогда не любил эти проклятые комнаты. Они мне действуют на нервы.

      – А львы – совсем как настоящие, верно? – сказал Джордж Хедли. – Ты не допускаешь возможности…

      – Что?!

      – …что они могут стать настоящими?

      – По-моему, нет.

      – Какой-нибудь порок в конструкции, переключение в схеме или еще что-нибудь?..

      – Нет.

      Они пошли к двери.

      – Мне кажется, комнате не захочется, чтобы ее выключали, – сказал Джордж Хедли.

      – Никому не хочется умирать, даже комнате.

      – Интересно: она ненавидит меня за мое решение?

      – Здесь все пропитано паранойей, – ответил Дэвид Макклин. – До осязаемости. Эй! – Он нагнулся и поднял окровавленный шарф. – Твой?

      – Нет. – Лицо Джорджа окаменело. – Это Лидии.

      Они вместе пошли к распределительному щитку и повернули выключатель, убивающий детскую комнату.

      Дети были в истерике. Они кричали, прыгали, швыряли вещи. Они вопили, рыдали, бранились, метались по комнатам.

      – Вы не смеете так поступать с детской комнатой, не смеете!

      – Угомонитесь, дети.

      Они в слезах бросились на диван.

      – Джордж, – сказала Лидия Хедли, – включи детскую на несколько минут. Нельзя так вдруг.

      – Нет.

      – Это слишком жестоко.

      – Лидия, комната выключена и останется выключенной. И вообще, пора кончать с этим проклятым домом. Чем больше я смотрю на все это безобразие, тем мне противнее. И так мы чересчур долго созерцали свой механический электронный пуп. Видит бог, нам необходимо сменить обстановку!

      И он стал ходить из комнаты в комнату, выключая говорящие часы, плиты, отопление, чистильщиков обуви, механические губки, мочалки, полотенца, массажистов и все прочие автоматы, которые попадались под руку.

      Казалось, дом полон мертвецов. Будто они очутились на кладбище механизмов. Тишина. Смолкло жужжание скрытой энергии машин, готовых вступить в действие при первом же нажатии на кнопки.

      – Не позволяй им это делать! – завопил Питер, подняв лицо к потолку, словно обращаясь к дому, к детской комнате. – Не позволяй отцу убивать все. – Он повернулся к отцу. – До чего же я тебя ненавижу!

      – Оскорблениями ты ничего не достигнешь.

      – Хоть бы ты умер!

      – Мы долго были мертвыми. Теперь начнем жить по-настоящему. Мы привыкли быть предметом забот