Настоящий английский детектив. Собрание лучших историй. Эдгар Уоллес

вмешивайтесь. В результате я окажусь в доме. Четыре-пять минут спустя окно гостиной откроется. Вы должны встать поближе к открывшемуся окну.

      – Хорошо.

      – Вы будете следить за мной, так как я буду вам виден.

      – Хорошо.

      – И когда я подниму руку – вот так, – вы бросите в комнату то, чем я вас снабжу, и сразу закричите «Пожар!» Вам все понятно?

      – Вполне.

      – Ничего опасного, – сказал он, вынимая из кармана сверточек сигарообразной формы. – Обычная дымовая шашка, какими пользуются паяльщики, с капсулами на обоих концах, обеспечивающими самовозгорание. Ваша задача ограничивается этим. Ваш крик о пожаре будет подхвачен порядочным числом людей. Тогда пройдите в конец улицы, и через десять минут я присоединюсь к вам. Надеюсь, я все изложил ясно?

      – Я не должен ни во что вмешиваться, встать у окна, следить за вами и по сигналу бросить в него эту штуку, закричать «Пожар!» и ждать вас на углу улицы.

      – Все точно.

      – В таком случае можете безусловно положиться на меня.

      – Превосходно. Пожалуй, мне пора приготовиться к новой role[7], которую мне предстоит сыграть.

      Он скрылся в спальне и возвратился через несколько минут в образе благодушного и простоватого священника-нонконформиста. Широкополая черная шляпа, мешковатые брюки, белый галстук, сочувственная улыбка и общее выражение благожелательного, но настойчивого любопытства, изобразить которое было под силу разве что мистеру Джони Хейру. Холмс не просто переоделся. Его лицо, манера держаться, самая его душа, казалось, менялись с каждой новой его ролью. Сцена потеряла замечательного актера точно так же, как наука лишилась проницательнейшего логика, когда он решил сделать своей специальностью преступления.

      Бейкер-стрит мы покинули в четверть седьмого, но на Серпентайн-авеню оказались за десять минут до семи. Уже наступило время сумерек, и уличные фонари как раз зажигались, пока мы прохаживались взад-вперед перед «Брионией» в ожидании возвращения ее хозяйки. Вилла была совершенно такой, какой представилась мне, когда Холмс столь исчерпывающе ее описал. Но вот улица оказалась далеко не столь тихой, как я ожидал. Напротив, для небольшой улицы в фешенебельном квартале она выглядела поразительно людной. На углу курила и смеялась компания мужчин в потрепанной одежде, точильщик крутил свое колесо, двое гвардейцев перешучивались с молоденькой няней, а несколько элегантно одетых молодых людей фланировали взад-вперед с сигарами во рту.

      – Видите ли, – заметил Холмс, пока мы прогуливались вдоль виллы, – брак этот все упрощает. Фотография теперь превратилась в обоюдоострое оружие. Весьма вероятно, что ей менее всего хочется, чтобы мистер Годфри Нортон увидел ее, как и нашему клиенту, чтобы она попалась на глаза его принцессе. Вопрос теперь сводится к тому, где нам искать фотографию.

      – Да, где?

      – Крайне маловероятно, что она носит ее с собой. Слишком велика, чтобы незаметно спрятать ее в женском платье. Она знает, что король вполне способен подослать людей, чтобы ее схватили и обыскали. Ведь две такие попытки уже

7

Роль (фр.).