Три богатыря и Чурило Пленкович. Дмитрий Любченко

от нашествия врагов-басурманов всяческих то слева, то справа. Теперь вот крестоносцы стали досаждать. Сговорились они, что ли? Вот послал трех богатырей защищать землю русскую от них, и кто следующий будет? Кстати, Юлий, тебе они ничего не говорили, когда вернутся?

      – Народ говорит, скоро будут.

      – Хоть бы предупредили, когда возвращаются. Я бы их встретил празднествами та салютами. А так поди узнай, когда они возвратятся! Так вот. Решил я, Юлий, начать писать летопись историческую.

      – Это как? – удивился конь говорящий.

      – Историю земли русской писать надобно. Как бы поздно не было. Если сам не напишешь, напишут за тебя другие, себя не забудут, а обо мне и слова не скажут!

      – Да ты что, князь! – удивился Юлий. – Как же тебя не забыть-то? Ты же главный участник всех этих событий. Не будь твоих приключе… э-э-э, подвигов, так и половины писать нечего было бы!

      Взбеленился Владимир, князь Киевский:

      – Молчи, конь говорящий! Много ты знаешь! Ты видишь всемирную историю только из окна моих замков княжеских, ну или из боярской думы, когда боярские совещания стенографируешь. Что видел ты последние годы из своей библиотеки?.. О! Идея! Придумал! Вот ты и будешь писать с моих слов всю историю Руси Киевской!

      – Я?! Да у меня все копыта отвалятся, пока я ее напишу! Не-е-е, я так долго писать не смогу! Я заведующий княжеской библиотекой, книги там всякие, журналы, архивы, делопроизводство и учет… Конь-летописец! Князь, да это же смешно! Что потомки-то скажут? Кстати, у меня ревматизм развился от сырой и пыльной библиотеки. Это от долгого стояния у книжных полок. Все на ногах да на ногах, с утра до вчера, – заупрямился Юлий. – Ой-ой-ой! Какая острая боль в суставах!

      И Юлий сразу стал хромать на все четыре ноги и копытами показывать Владимиру, где и что у него болит от ревматизма.

      Задумался князь Владимир. Стал ходить взад-вперед по залу.

      – Нет, Юлий! Писать все равно надо! Больше некому. Ты у нас грамоте обучен, латинский знаешь, троянскому коню родственник. Поставим компрессы, примочки там всякие. Пару-тройку уколов под хвост или еще куда, где лекари укажут. Так что тебе и карты, э-э-э, перо в руки. Ну или в копыта.

      Нахмурился Юлий. Еле ковыляя, доплелся до стула княжеского, уселся в нем, морщится от мнимой боли, одним копытом ногу растирает, вторым копытом за ухом чешет, думает, как отговорить князя Владимира от этой затеи.

      – Моисея, что ли, уговорить? У него зубы во рту золотые еще со времен победы Алеши Поповича над Тугариным-змеем, пусть отрабатывает, осел… Слушай, князь! – обрадовался тут Юлий. – Так ведь жена Ильи Муромца, Аленушка, у нас ведь журналистка, статьи там всякие пишет, интервью берет. Кстати, да и летопись какую-то пишет. Кажется, «Будни русских героев» называется. Вот ты ее и позови! Она твою историю лучше всех напишет! Ну а я, если чего, так и быть, я подсоблю ей с историческими событиями, фактами да комментариями.

      – Точно, Юлий! Как я и сам не догадался. Зови сюда прислугу, сейчас же пошлем за ней.

      Вскочил с трона Юлий как ни в чем не бывало, метнулся к двери,